Гетман богдан хмельницкий и его окружение

Восстание 1648 года возглавил Чигиринский сотник Богдан Хмельницкий, который был избран на Сечи гетманом. ГенеалогияХмельницких является краеугольным камнем родословных украинской казацкой старшины, хотя в родословной Богдана больше вопросов, чем ответов [1076, 269]. Неизвестные старики, остается дискуссионным вопрос происхождения отца гетмана Михаила. Еще в начале века лучший знаток архивов по этому вопросу И. Каманин доказал, что Михаил Хмельницкий появился на Чигиринщине раза в 7080х годах ХVI в. и считал, что родом он был из киевской мещанскойобщины [1018, 1] (что никак не отрицает его благородного происхождения). Наличие в Киеве его собственности - Хмельницкого двора - означает родовую причастность к этому городу.

М. Максимович называл родиной Михаила Лисянку [1169, 687], но подходящим является замечание М. Возняка, что на время рождения Богдана Хмельницкого Лисянки еще не существовало [921, 95]. А. Маркевич считал его выходцем из Хмельника [1175, 347], М. Петровский - переяславским казаком.

Ю. Гербильський по этому поводу писал: «Михаил Хмельницкий в 90х годах XVI в. служил в Жовковском замка и здесь прошли детские годы Богдана. Совершенно точно установлено, что учился он в одной из львовских школ, а значит, и жил во Львове крайней мере 4-5 лет. Есть также сведения, что молодой Богдан участвовал в обороне Жовквы от татар »[943, 64-65]. Современники же считали Хмельницкого выходцем из Молдавии. В новейшей фундаментальной монографии, посвященной Богдану Хмельницкому, этот вопрос специально не рассматривается, но авторы стоят на точке зрения, что Михаил - выходец из западноукраинского региона [1368, 34]. Понятно, что без привлечения новых источников (прямых или касательных) эту проблему решить невозможно. В Чигирине 1600 зафиксирован атаман Михаил Лаврикович [753, 15]. Возможно, что это и есть Михаил Хмельницкий. В 1615 г. фиксируется Чигиринский казак

Максим Михайлович, продал земли другому казаку Ивану Волевачу, который также может быть сыном Михаила Хмельницкого.

С точки зрения генеалогии нельзя обойти вопрос о матери Богдана. Нехватка источников, казалось бы, навсегда поставил точку на информации об этой женщине. Учитывая, что она рожала в 1595 г. (Богдана) и около 1620 г. (Григория), то дату рождения его самого следует отнести примерно до 1575-1579 гг После гибели мужа мать Богдана Хмельницкого вторично вышла замуж за шляхтича Василия ШишкуСтавецького, что свидетельствует в пользу ее благородного происхождения [984, 96]. У нее от этого брака был сын Григорий.

Известно, что Григорий Васильевич Ставецкое в 1647 г. выехал из Чигирина к Московскому государству с женой, вдовоюкозачкою Якушковою Агапов. От предыдущего брака она имела четырех детей: Ивана (ок. 1634-1649 -?), Агафью (ок. 1639-1649 -?), Аникия (ок. 1641-1649 -?), Параску (бл.1646-1649 -? ). Как видим, вдовой она стала около 1646 г. в возрасте (1634-16 = 1618) не менее 28 лет. Ее же второй мужчина должен был иметь по меньшей мере такой же возраст. После перехода к Белгороду жена Григория Ставецкое родила уже общего ребенка - Федора (ок. 1647-1649 -?) В декабря 1649 г. Григорий Ставецкое находился в Белгороде и имеем его показания о своем отце, то есть второго мужа вдовы Михаила Хмельницкого: «Отец где его Потрекеевского поветь служит королю жолнерскую службу и ныне жил в литовской стороне» [735, Т. II, 296 ].

Ставецкое имели родственные связи с известными благородными родами князей Ружинских, Тышкевичей, Суринам, Проскура (женой Павла Ставецкое (? - 1619) была N Проскура), Ковалевских (Кристина Ставецкое была женой Ковалевского (1643) [556, 206], Васильковский. Две последние семьи приняли активное участие в казачестве Яна Ковалевского видим среди казацких вожаков еще в 1618 г. в Фастове [723, 213]. Возможно, что по материнской линии свояком Хмельницких был переводчик при гетмане, а затем генеральный судья в 1655-1658 гг Иван Ковалевский Об Петра Васильковского есть упоминание у В. Липинского: «В 60тих годах овруцкий и киевский полковник на стороне Речи Посполитой, владелец Камня, женат на Софье Ставецкое, оставил многочисленное потомство, между ними сына Ивана, сторонника Дорошенко» [1160, 196].

Супруги Хмельницких мало, как минимум, троих сыновей и трех дочерей. Кроме Богдана, Юська, который был в 1648 г. полковником Сосницкий, а 1649 числился в полковом обществе Черниговского полка [823, 478; 1066, 22]. Возможно, Захар зафиксирован в реестре 1649 г. в Чигирине, был третьим братом [823, 31]. Одна из дочерей (? 1603-1619 -?) Была замужем за Семеном Бережецкого. Они имели сыновей Прокопа, Григория. Интересно, что Семен Бережецкого казаковал в Кальницкому полка, в Бабинский сотни (1649) [823, 281]. Возможно, что это отец Прокопа («кровный» Хмельницкого) [715, 277]. В октябре 1648 г. упоминается, что в «городе Нежине урядник, казачий атаман, запороского гетмана Хмельницкого племянник, Прокоп Бережицкий» [735, т. II, 78]. В дальнейшем Прокоп Семенович (? 1619-1671 -?) - Дворянин из рода НекрашевичивБережецьких - был наказным полковником Чигирина и, соответственно, сотником Чигиринским. В реестре 1649 г. он зафиксирован среди выдающегося общества, не мало правительств [823, 27]. С уверенностью можем утверждать, что впервые упоминается как наказной полковник чигиринский мартом 1662 (упоминание 1649 является пока дискуссионным за наличия в Чигирине в тот год нескольких Прокопов). В следующем году, после избрания Петра Дорошенко генеральным есаулом сменил его на чигиринском полковничество. По гетманом Дорошенко снова стал полковником Чигирина, генеральными судьей и обозным [822, 21, 34; 711, 558-559]. Видимо, его дочерью была Параска Бережецкого, которая в первом браке была замужем за Яреманенком (сын от 1 брака Михаил уже взрослый в 80х годах XVII века). Вторым ее мужем стал Иван Иванович Канивец (? 1630-1693 - ранее 1696), охотницкий полковник в Дорошенко (? - 1669 - 1671.22.02 -?), А затем сотник бубнивских Переяславского полка (1680-1693). После перехода на Левобережье мужская ветвь Бережецкого осела в Коропе, с. Земляная на Глуховщине, с. Глазов на НовгородСиверщини [607, 102].

Другая сестра Богдана Хмельницкого имела с Проскуренком сына Андрея - казака Баклиськои сотни Чигиринского полка (? - 1649 -?) [823, 44]. Род Проскуренко держал довольно прочные позиции в сотнях Баклиський (Иван, Андрей, Фесько) и Боровицкие (сотник Иван, казак Юсько) Чигиринского полка, в значительном военном обществе упоминается Яцко Проскурненко. Видимо, Андрей был сыном Яцка или Ивана. Возможно, что казацкий род Проскуренко был ответвлением известного шляхетского рода ПроскурСущинських. Последние были владельцами слободы Ворскла. Позже Иван ПроскураСущинський получил королевскую привилегию на городок Богачка на р Полом вблизи Миргорода (занесен в гродских книг 6.06.1646) [556, 87 н]. 30 августа 1649 он, будучи ротмистром, от короля ЯнаКазимира за военные заслуги получил титул Рабсака Киевского воеводства [860, 10].

Третья дочь Михаила была женой Марка Здуневського [809, 146].

Среди казаков Боровицкой сотни Чигиринского полка известный род Губарев [823, 36]. Один из них был женат на дочери Михаила Хмельницкого. Их сын Иван ГубарБершадський стал полковником брацлавским, послом гетмана Юрия Хмельницкого к турецкому султану (1678).

Будущий гетман Богдан Хмельницкий впервые женился около 1623 из Агафью Сомко. Она родилась в Переяславе позднее 1608 Известный историк Я. Дашкевич справедливо считает, что она умерла где-то между 1645-1647 гг, «ближе к нижних границы» [984, 84]. Расшифровка поминального ряда одного из синодиков рода ее родного брата Якима [1062, 3-4] дает возможность на место отца Акима поставить Семена. Это наталкивает на мысль, что Семен Сом - посол в Москву в двадцатых годах ХVII в. - И был отцом Якима и Агафьи Сомков. Представитель этой семьи, казацкий сотник Федя Сом, попал (возможно, отец Семена или брат) в сентября 1619 г. до русского плена [745, 312]. Сестра Семена Сома неизвестного имени была замужем за Калеником, ставший родоначальником Калениченко. Имели сына Богдана Калениченко (Калющенка). Имел Яким Сомко и двоюродного брата Харлама (1662) [618, 4].

Брат жены будущего гетману Каким Семенович Сомко стал сотником, полковником переяславским, а потом наказным гетманом. Владел с. Демьянцы 1и полковой сотни [796, 12], слободой в городке Воронку, предоставленной в 1655 г. Богданом Хмельницким [796, 20]. В июне 1655 гетман сообщал универсалом: «Ешь отдали в сокровищницу нашего войскового Каким Сомкович, товарищ наш, сумму аминь за вси почвы панские, так воронковские, яко и рогозовские, за которыми нивами сумму отобравшы, онии в посессию и в вечное уживанье поимененому Якимова предоставим »[1096, 239].

Удалось установить, что женой Якима Сомко была Ирина Семеновна неизвестного фамилии [1169, 711]. Их дочери и племянницы Б. Хмельницкого: Параска [1240, 49] была замужем за Иваном Дмитриевичем Берло, сотником воронькивський (1676-1682), а ее сестра Галина - за Даниилом карпом. Сын Василий Акимович упомянутый в письме [783, 146] полковника переяславского Л. Полуботка 1682

Известен и шурин Богдана Хмельницкого на имя Савва. Так, в мая 1651 г. гетман направил в Стамбул послов белоцерковского полковника Павла и своего шурина Саву. Рассматривая два варианта термина «шурин» - брат жены и муж сестры - склоняемся к первому: сотник полка Хмельницкого Савва Сомченко упомянутый в 1648 г.

Богдан и Агафья Хмельницкие имели сыновей Тимофея, Юрия, Григория. Есть свидетельства о том, что Григорий умер младенцем, однако неизвестно, когда. Если это произошло до октября 1651 г., то семья в таком случае имела четырех сыновей, потому что в Корсунь на третье свадьбы отца прибыло три сына Богдана [969, 43].

Историки приводят разные даты рождения Тимофея Богдановича (1630, 1632, 1635) [938, 266; 917, 469]. Я. Дашкевич считает: «Брак Тимоша с Розандой (Роксандою), дочери молдавского господаря Василия Лупу, пожалуй, албанца по национальности - брак, вынужден вооруженной рукой в Яссах 1652 г., - свидетельствует о династических планы вполне убедительно. Дальновидная политическая комбинация этого брака заключается не только в претензии Тимоша на молдавский престол, но и способе объединения - путем посвоячення - с фактическим правителем Литвы, литовским великим гетманом Янушем Радвилою (Радивилов), что 1645 женился на старшей сестрой Розанде Еленой »[984 , 82]. Считается, что Юрий Богданович (около 1640/1642-1685) родился между 1640 и 1642 [1229, 237]. К утверждению, что о третьем «(по источнику 1651 г.) сына абсолютно ничего неизвестно. Надо полагать, он умер малолетним »[984, 83], лишь добавим, что с синодиков Хмельницких известен лишь один малолетний сын Григорий. Григорий Богданович - по свидетельству синодика умер младенцем.

Дочерей у супругов было много. Одна из них (ок. 1625 -?) Замужем за Лукой Мовчаном. Супруги имели сына Федора, а внучка стала третьей женой Григория Дорошенко. Стефанида (ран. 1635-1658 -?) Была за полковником могилевским Иваном Нечаем (с 1650). Третья дочь (? 1634-1649 -?) - Жена Павла [735, Т. II, 281] (очевидно, голодранец (? - 1629-1655 -?), Четвертая - в 1654 г. вдова по Корсунскому сотнику Блиську, о которого известно, что он получил пораненння во время декабрьской обороны Брацлава (1654 г.), но, видимо, погиб при отходе войска на Умань. Возможно, что сотничиха корсунская имела короткую супружеское счастье (1651-1654 гг), а брак с Лукой Мовчаном тоже произошел после 1651 г. В таком случае количество дочерей уменьшается до шести. Кроме того, четыре дочери гетмана в 1651 г. были еще не замужем. Елену (ран. 1641-1660 -?) в январе 1656 венчал митрополит Сильвестр Косов с Даниилом Выговским, родным братом генерального писаря Ивана Они имели сыновей Юрия и Василия. После смерти Даниила Елена (с 1660 г.) вышла замуж за будущего гетмана Павла Тетерю Их семейная жизнь не сложилась, и, как следствие, была арестована Елену Богдановну Есть данные о ее дальнейшем постриг и принятия униатства в Вильнюсе Однако синодики поминают ее светским, а не монашеским, именем Елена. Мария (ран. 1647-1651 -?) замужем за каневским старшиной Иваном Андреевичем Стороженко Сын старшего полковника Войска Запорожского Иван Стороженко перешел на Левобережье и в Прилуцком полку стал сотником Ичнянский, затем полковником прилуцким Екатерина (ран. 1647 - 1651-1657 -?) ухаживала отца во время его болезни. О последней дочь гетмана никаких свидетельств нет, хотя, логически она умерла или вышла замуж раньше смерти отца, потому источника во время его болезни ее не упоминали. Одна из последних дочерей стала женой Александра Скородкевича. Хмельницкие имели 3-4 сыновей, 6-8 дочерей, т.е. 9-12 детей, что было обычным явлением для семьи тех времен, от второй и третьей жен потомства не осталось.

Третьей женой гетмана стала Анна из рода Золотаренко. По данным Ю. Мицика, во время гетманства Сомка последнем помогал брат Василий Титаренко (в реестре 1649 г. отсутствует, что может свидетельствовать его принадлежность к мещанскому сословию), который одновременно был братом мачехи Юрия Хмельницкого. В случае достоверности этой информация нехитрые генеалогические исследования дают такой результат: Агафья Сомко и Анна Золотаренко - двоюродные сестры. Безусловно, такое утверждение требует еще дополнительной проверки.

С первым мужем, родным братом матери Петра Дорошенко, акимом Тихоновичем Тарасенко, Анна Золотаренко имела сына Кондрата. Вторично вышла замуж за полковника МартынаПилипенко, имели сына Даниила (основоположник Даценко. Сыновья Стефан, живший в Корсуни, Осип. На время своего третьего брака ей было лет 45-48. Детей от предыдущих браков усыновил Богдан Хмельницкий, и в дальнейшем все они носили его фамилию. Без сомнения, этот брак способствовал укреплению его положения среди стародавние казачества.

Среди ближайших советников гетмана, конечно, находились его родственники и свояки, ведущее место среди которых принадлежит Яненко, Нечая, Золотаренко.

Первых из них встречаем в Любецком старостве (очевидно, местная шляхта). 9 ноября 1649 Иван Богуш [1148, 35-148; 1037, 52-55] и его жена Евдокия Филонивна Яненко продали ее своякам Данилу и Филону Яненко наследство деда Оснякивщину, отечество Богушовщизну [654, 1].

Известно, что в 1649 г. в Чигирине проживал муж сестры Богдана Хмельницкого, его советником Павел, а также и зять Павел [984, 82] (если источники не ошибаются). В реестре этого года в гетманской столице есть только четыре Павла, двое из которых выдающиеся деятели революции: Павел Яненко и Павел голодранец (наказной полковник чигиринский). Павел Яненко был женат на N Филонивною из рода Яненко, а Павел голодранец с дочерью Михаила или Богдана Хмельницких. Род же Безштаньок в казацкой среде имел достаточное влияние: в то время в Корсунскому полка видим Андрея голодранец (или не он в 1658 г. полковник кальницкий), в Черкасском - Ивашка.

Род Нечаев известен как в Мстиславскому воеводстве, так и в Барском старостве на Подолье. Считается, что отец известных казацких полковников - шляхтич Мстиславского воеводства вышел и осел на Киевщине. Возможно каким родственным связям по женской линии обязана Данило Нечай рождению в Бари [1254, 18]. На Киевщине же перед Освободительной войной шляхтич Стефан Нечай владел селом Невмиринци (1629). Братья Даниил, Иван, Матвей и Юрий Нечаи составляли весьма влиятельную группу в казачестве [957, 83]. Будучи свояками через брак Ивана Нечая с дочкой Хмельницкого Степанидой, они осуществляли полный контроль над казацкими формированиями Белой Руси. Лишь после смерти гетмана влияние семьи Нечаев был уничтожен, как и их самих. Так, в 1660 г. русский царь указывал: «Ивашку где Нечая живу быть отнюдь невозможно, тайком что многие черкасы ево не любят и живая ево видеть не хотят ...» [656, 7].

Таким образом, семья Богдана Хмельницкого, его родственники и свойственники составляли основу руководства группировки коренных казачьих полков.

Теперь рассмотрим военную (т.е. генеральную) старшину как ближайшее формальное окружения гетмана. Наивысшей должности после гетмана считался правительство генерального обозництва. По Б. Хмельницкого его держали четыре старшины. Иван Чернота происходил из покозачених брацлавской шляхты. Иван Волевач и Федор Коробка также были выходцами из шляхты, но покозачились не они, а их деды и отцы, проведя свою жизнь на пограничной Чигиринщине. Иван Тихонович Волевач изменил обозного Ивана Чарноту в 1650 г. [823, 27]. Среди родни была семья Коробков (его дочь Мария стала женой Гавриила Коробки), которая в Чигиринском полку была достаточно разветвленной и в казацкой среде представлена Антоном Тихоновичем (? - 1650), акимом Антоновичем, Яковом Ивановичем [1253, 58-59]. Четвертый обозный того периода Тимофей Носач происходил из шляхетськомищанськои семьи, которая имела промыслы и вела широкую торговлю на всей территории Украины от Львова до Прилук.

Правительство генерального судьи занимали представители десяти семей. Преимущественно это были выходцы из коренных казачьих полков со значительным опытом предыдущего пребывания в казацкой среде: (Семен?) Бреус из Черкасского полка, Матияш Онацкий и Самойло ЗаруднийБогданович из Корсунского. Перед избранием на это правительство были полковниками Федор Лобода (Переяславский полк), Яков клише (Белоцерковский полк), Силуян Мужиловский (видимо, гетманский полковник), Антон Жданович (Киевский полк) [970, 112], полковыми судьями - Феодосий Лавринович, Матвей Положний , Филипп Семенович.

Генеральными писарями были представители двух старинных благородных семей Креховецкий и Выговских. При чому Іван Креховецький, очевидно, потрапив до козацького середовища ще перед 1648 р., бо ставлення до нього, незважаючи на його віддалене від козацького галичанське походження, серед козаків було набагато позитивнішим, ніж до Виговського [940, 13]. Особливо це стосувалося козаків Корсунського полку.

На урядах генеральних осавулів були лише так звані «старовинні» козаки, тобто ті, хто потрапив у козацьке середовище перед 1648 р. Джерела донесли нам інформацію про одинадцять представників цієї категорії старшини. На жаль, вказівка лише на ім'я та побатькові ускладнює визначення походження того чи іншого представника. Насамперед це стосується Михайла Лучченка, Демка Михайловича з Чигирина, Осипа Григоровича та якогось Павла. Старовинні козацькі родини шляхетського походження були представлені на осавульському уряді (Остапом?) Лісовцем з Яготина, Філоном Джелалією, Семеном Гладким, Гаврилом Лісовським, Василем Томиленком, Миськом Дубиною, Гаврилом Маковецьким та Іваном Ковалевським. Томиленко походив з однієї з попередніх гетьманських родин, а Ковалевський був свояком Богдана Хмельницького.

Опанаса Працовкіна на уряді генерального хорунжого [823, 27] змінив (1650.11.) шляхтич Богдан Пешта [1253, 60] (мабуть, син чигиринського священика, а потім протопопа (1650) [1253, 59]). Відомо, що в березні — травні 1650 р. Богдан Пешта і якийсь Грицько очолювали козацьке посольство до Варшави, яке відвозило списки козацького реєстру [1369, 110].

Таким був центральний технічний штаб Богдана Хмельницького. Звичайно, його доповнювали найбільш поважні полковники, на яких зупинимося далі.

Як бачимо, восени 1649 р. провід війська був повністю в руках представників городового козацтва з корінних полків (Чигиринського, Черкаського, Корсунського, Переяславського). Серед проводирів відсутні репрезентанти старовинних північних козацьких полків Білоцерківського і Канівського. Ймовірно, це пов'язано з настроями у цих полках. Так, полонений у серпні 1648 р. козак білоцерківський Фесько П'ятка розповідав, що у його полку розформовано 18 корогв, які займали угодовську щодо Польщі позицію [1369, 27].

Складність аналізу персонального складу полковників, які перші очолили козацькі загони у 1648 р., зумовлена тим, що їх реєстр можна скласти лише частково. Слід враховувати, що повстанці несли бойові втрати. Лише у битві під Констянтиновом (26–28.07.1648) загинув полковник Кривошапка, потрапив у полон і був посаджений на кіл полковник (в інших джерелах, сотник) Полуян [1369, 27]. Які полки очолювали ці старшини невідомо.

Враховуючи звістку середини червня 1649 р., що «Хмельницький сменил і продолжает сменять полковников, так как истекает год их...» [1369, 30], стає зрозумілим, що достовірними і вичерпними джерелами про полковництво цього року ми не володіємо. Хоча більшість з них відома за пізнішими діями, але все ж точно локалізувати, хто з них очолював який територіальний полк без притягнення нових джерел, важко. На жаль, у нашому розпорядженні немає даних, що «ця заміна відбулась не механічно, а з огляду на лояльність того чи іншого полковника до гетьмана» [1362, 54].

Частина із звільнених з урядів полковників вийшла у відставку і склала товариство Війська Запорозького. Вважаємо, що воно (пізніше отримало назву значне військове товариство) вписане до реєстру Чигиринського полку [823, 27–28]. Серед них знаходилися значні козацькі старшини 1648 р., які після Зборівського договору не посідали урядів (серед них був Іван Богун), але, як побачимо далі, вони були на козацьких посадах як до, так і після Зборова.

Уже на початковому етапі визвольної боротьби у козацькостаршинському середовищі існували відмінності у поглядах як на тактичні, так і на стратегічні цілі. Чотири полковники на чолі з Кривоносом стали в опозицію до гетьмана [823, 27–28]. Чи не серед них були ті, хто під його керівництвом у липні 1648 р. здійснював операції. Очевидно, Кривонос був наказним гетьманом над чотирма полками (своїм — тобто Лисянським, Корсунським, Білоцерківським, Уманським) [1254, 27]. Сіверську старшину знаємо з документа, коли ще влітку 1649 р. Хмельницький призначив Кричевського наказним гетьманом над 8 полками: Небаби, Головацького, Шумейка, Віука, Кизимко, Подобайла та інших [784, 31]. Виступи Кривоноса і Петра Головацького проти відступу з захоплених західних районів свідчать, що у питанні ведення війни у старшинському середовищі вже в той час були розбіжності. Стосовно методів боротьби знов ж таки були різні підходи. Так, гетьман заявляв Кривоносу: «...ми не дає можливістьмо ніякого свавілля чинити, міста палити й руйнувати» [1254, 27].

На початку Визвольної війни Кривоніс був наказним гетьманом, очолюючи повстанців на Брацлавщині, Поділлі і Волині. Кривоноси у ХVII ст. були достатньо відомим шляхетським родом на Мстиславщині. Вони володіли Бугодищами, Служнею, Кривоносівщиною, Кондратівським. Ці надання були отримані ще від князя Мстиславського. У середині цього століття там ще проживали дід Стефан та його онуки, брати Микола, Семен, Василь. Останні мали сестер: Полонію, заміжню за Валюжиничем, Варвару — за Яном Бушковським, Катерину — за Юхимом Товпигою, Ксенію — за Лукашем Бичковським. Юстина Кривоніс була дружиною Яна Козловського (1663). До них близькими (можливо, свояками) були шляхтичі Яків Слюнка, Олександр Товпига. Кривоноси і Товпиги володіли Кондратівкою на основі королівських привілеїв їх предкам. Нагадаємо, що Товпига був козацьким полковником на початку ХVІІ ст. Можливо, що і шляхтичі Мстиславського повіту Кривоноси належали до старовинних козацьких родів.

Стосовно Максима Кривоноса достовірно відомо, що його брат загинув у полум'ї української національноїреволюції. Син Максима невідомого імені на початку 1649 р. був полковником остропільським, сотником паволоцьким. Фіксуються Кривоноси і у корінних полках: Грицько у Жаботинській сотні Чигиринського полку, а Васько у Мошенській сотні Черкаського полку [823, 39, 87], але чи мали вони родинні стосунки з Максимом Кривоносом — сказати поки що трудно. Олександр Кривоніс у 1659 р. був полковим обозним Подільського полку у полковника Остапа Гоголя, Стефан Кривоніс — козаком Могилівської сотні цього полку. У 1666 р. той самий Олександр Кривоніс виконував обов'язки місцевого війта [1396, 153].

Поряд з Кривоносом, одним із перших соратників Богдана Хмельницького у нелегкій боротьбі, який забезпечував розширення козацького впливу на Лівобережжі, став сотник стояцький Канівському полку в 1638 р., потім полковник миргородський Матвій Гладкий (Козаченко) [1479, 15–19]. Щодо його і деяких інших старшин поглядів маємо свідчення з квітня 1650 р. одного із шляхтичів: «Полковники де Матвей Гладкой и Нечай и Кривонос (син Максима за В. Голобуцьким), хотя с Хмельницким...едят вместе, а мысль не одну имеют, называют Хмельницкого ляхом похлебцею» [947, 29]. Гетьман жорстко розправлявся з проявами непослуху, Гладкий був ним знищений. Разом з ним загинули полковник прилуцький Семен Герасимович і сотник краснянський. Проте з'являлися нові претенденти на гетьманську булаву. Так, «котрих полковників і сотників гетьман скарав, тих полків козаки тримають раду... з новим гетьманом. А новий гетьман у них з'явився Вдовиченко (Вдовиченок) — як йому на ім'я і чий він не знає. А стоїть той Вдовиченко з своїм військом за Чигрином, з ним козаків у зборі багато, хочуть воювати з Хмельницьким. І полтавський полковник Пушкаренко теж у того нового гетьмана» [964, Ч. І, 421].

Наступним впливовим представником козацької еліти був полковник Богун, якого вважали шляхтичем В. Липинський, І. Крип'якевич, В. Голобуцький, Т. Яковлєва. Невідомо, чи був Іван у якихось родинних стосунках з Федором Богуном, полковником козацьким, якого у 1648 р. Хмельницький послав зпід Кам'янцяПодільського на прикордоння [976, 99]. Пізніше на боці гетьмана Петра Дорошенка воював полковник кальницький Василь Богун, а у 1672 р. бачимо якогось Богуна молдавським польним гетьманом.

Іван Богунзаписаний до реєстру 1649 р. серед товариства Війська Запорозького, включеному до складу гетьманського, столичного Чигиринського полку. Вже у 1649 р. Богуни досить розгалужений козацький рід: Федір — козак Крилівської сотні, Степан — Сміловської, Іван — Максимівської, Василь — Голтв'янської Чигиринського полку, Мисько Богунов брат, Процик, Михайло — Черкаської сотні Драгиля Черкаського полку, Іван — у полковому товаристві канівському, Федір — козак 1–ї Лисянської сотні, Яків — 2ї Лисянської Корсунського полку [823, 33, 42, 49, 58, 97, 159].

Російський дослідник Б. Флоря опублікував свідчення про участь Івана Богуна у спільних запорозькодонських акціях проти турків. Зазначається і той факт, що він служив на Кодаку [1435, 71–75]. Точаться дискусії: одна чи різні особи Іван Богун і Іван Федорович. Одна стверджують В. Липинський, М. Грушевський, І. Крип'якевич, С. Томашевський, Т. Яковлєва, різні — наполягають М. Петровський [1295, 47–58], О. Гуржій. Вважається, що Богун виступав проти протекції московського царя, позаяк там невільництво і кріпацтво. Не було його і серед тих, хто першим склав присягу. Ще 12 квітня 1654 р. він її не прийняв [710, 570]. Прагнув відвернути Хмельницького від Москви. Вніслідок конфлікту з Хмельницьким Богун, «выйдя з Монастыр. сбежал от войска, а дружину его Хмельницкий приказал заковать» [746, 406]. Під Берестечком після Філона Джеджалії, Адама Хмелецького, Матвія Гладкого він обирався наказним гетьманом. Ще у січні — лютому 1652 р. Іван Богун на Брацлавщині, а Півторакожуха «за Дніпром» збирали опозиційне до Білоцерківської угоди козацтво [735, Т. ІІІ, 174]. Відома гілка роду Івана Богуна, яку започаткував його син, значний військовий товариш (а, відповідно, до того був на значному козацькому уряді) Григорій [823, 29]. Син останнього Леонтій став батьком Сави. Дмитра ж Савича Богуна (нар. бл. 1767 р.) у 1787 р. згадується на службі колезьким регістратором у НовгородСіверському. Козакував і небіж Івана Богуна Кузька, який разом з сотником медведівським потрапив у московський полон навесні 1662 р. [1298, 390].

В реєстрах нараховується 80 попередників Богдана Хмельницького, що тримали гетьманську булаву. У козацькому середовищі були їх прямі нащадки і родичі. За 23 роки існування реєстрових полків у них змінилася значна кількість полковників, які також мали свої більші чи менші опорні угруповання.

Слушною здається думка, що ментальність «старшини віддзеркалювала типові риси ментальності народу, найхарактернішою зпоміж яких виступало абсолютне переважання в її структурі соціальних, групових і приватних інтересів над національними і суспільними» [1362, 22]. У зв'язку з цим, розглядаючи шляхи формування козацької старшини, її соціальні, кланові, регіональні, національні відмінності, слід виявити частку родин шляхетського походження в козацькому середовищі, визначити регіональну типологію основних козацькостаршинських родин. Старшина на полкових урядах і сотники становили менше одного відсотка Війська Запорозького (0,94%) [1292, 97–107]. У корінних полках відсоток старшини до загальної кількості козаків був нижчий загальнодержавного показника, а новоутворених — вищий. Це свідчить про кращу самоорганізацію козаків корінних полків.