Национальное возрождение в галиции

Первая половина XIX в. для Украинская под Австрией была тяжелой. Здесь не было свежих традиций независимой государственной жизни, пусть и в ограниченной форме, как это имело место на украинских землях под Россией. Не было здесь и украинской шляхты, даже в такой мере, как под российской оккупацией, не говоря уже о бывшей Гетманщина. Зато на западноукраинских землях, в Галичине и Закарпатье, была своя украинская Греко-Католическая Церковь, которая стала почти синонимом украинской национальности. Именно она стала основой украинского национального возрождения. "Хлоп и поп", как говорили поляки, держались вместе и совместно переживали все лихолетья польских издевательств. Греко-католическое духовенство дало собственно людей, ставших в обороне украинского народа на право учиться на родном языке и в родной школе. Немногочисленная украинская интеллигенция состояла в то время собственно из священников или их детей, которые получали образование и творили различные новые профессиональные кадры. Поэтому неудивительно, что в отличие от Восточной Украины, защитники и идеологи национального украинского возрождения, даже и его создатели вышли собственно из рядов греко-католического духовенства. Они традиционно называли себя русинами, а свой язык и церковь русской, но считали себя частью украинского народа.

В 1830-х pp. среди духовенства начал отчетливо кристаллизоваться национальное движение. По его рост и активность имели сильное влияние два фактора, польское восстание 1831 г. и оспаривания поляками вообще украинский вопрос в Галиции, с одной стороны, и влияние украинского национального возрождения в Левобережной Украины, с другой. Благодаря тому в греко-католической семинарии начала формироваться украинская "партия", или как поляки ее злобно называли - "русский". Вслед за тем скреплялась пропаганда украинского языка, работа над украинским словарем, над изучением истории своего края под руководством профессоров семинарии. Эта деятельность выявила "много доказательств счастливой жизни этого края под его собственными русскими князьями, и наоборот, под польским господством - ряд преследований и гнета русинов за их веру и национальность", - утверждал австрийский долголетний советник при галицком губернатору барон Мориц фон Зал. С духовной семинарии распространилось движение за украинскую проповеди в церкви и за украинскую национальную литературу. Для литературных нужд выбрано диалект галицкогоПодолья, которое находится между Лемковщиной и Киевом и поэтому он был обще понятен.

Из такого собственно среды вышли создатели национального возрождения Западной Украине - "Русская Троица", в которую входили молодые студенты богословия Львовского университета Маркиян Шашкевич, Иван Вагилевич и Яков Головацкий. Имея дар убеждать других в своих взглядах, Шашксвич был главной фигурой "Русской Троицы". Из "Русской Троицы" наиболее практичной лицом был Яков Головацкий (1814-1888), который оказался также и лучшим организатором. Он не уступал перед трудностями и успешно доводил до конца не только свои собственные замыслы, но также и своих приятелей.

Маркиян Шашкевич (1811-1843), сын сельского священника, вырос в гуще украинского народа и был хорошо знаком с его положением и понимал его потребности. Приехав во Львов на студии, он познакомился в библиотеках с писаниями апостолов национального возрождения славян, главный чехов, как Иосиф Добровский, Павел Шафарик и др., которые призывали интеллигенцию объединиться с народом, говорить на его языке и развивать его культуру. Перед молодым Шашкевичем невольно становился вопрос: почему галицкие украинский пренебрегают языке своего народа, чем ее стесняются? Почему пользуются чужим языком? Именно тогда попала ему в руки "Энеида" Котляревского и сборник "Украинские народные песни" М. Максимовича и из них он почувствовал красоту украинского языка и начал сам писать по-украинский. Уже на втором году философии Маркиян Шашкевич подружился с Иваном Вагилевичем и Яковом Головацким. Они читали и обсуждали прочитанное, дискутировали и всегда говорили только на украинском языке. Зато их спольщена товарищи называли "Русской Троицей". Чтобы доказать, что украинский язык можно высказывать даже философские и религиозные идеи, Шашкевич в 1836 г. произнес первую украинскую речь у музея семинарии перед духовной властью и приглашенными гостями. К тому времени такие речи произносимой только в польской, латинском или немецком языках. Шашкевич первый решился на таком собрании говорить народном украинском языке. Это понравилось всем семинаристам и с тех пор некоторые из них стали говорить между собой украинская мовою3. Когда того же года пришел черед Шаш-кевича произнести проповедь на праздник Покрова Пресв. Богородицы в церкви св. Юра, он также уложил ее на украинском языке. Кроме Шашкевича, народным языком произнесли проповеди того самого дня Юлиан Величковский в Успенской церкви и Николай Устиянович в церкви св. Параскевии. Поскольку ректор Телеховський никогда не позволил бы проповедовать на украинском языке, молодые патриоты подали ему свои проповеди на польском языке, но изучили их и произнесли украинською1. Это была первая проповедь на украинском языке, произнесенная в этом храме.

Иван Вагилевич (1811-1866) отличался большим знанием истории, этнографии и мифологии, как также староукраинской литературы. Собственно он, благодаря своему энциклопедическому знанию, обосновал национальные аспирации украинский, соединив современное с прошлым и традиции самостоятельности Украины-Руси, вооружил национальную мнению логичными и длительными аргументами.

Под влиянием произведений Ивана Котляревского, Петра Гулака-Артемовского, Евгения Гребенки и фольклорных изданий Николая Церетелева, Михаила Максимовича и других, которые появились украинским народным языком под российской заимке, среди студенческой молодежи Галиции начал расти интерес к украинскому народному языку. В 1833 г. поляк Вацлав Залеский издал большой сборник "Piesni polskie и ruskie ludu galicyjskiego", под псевдонимом Вацлав с Олеська, в которой находилось несравнимо больше украинских песен, как польских. С той сборки, как писал Иван Франко, "русины убедились, что и у них в устах отсього простого мужика-панщизняка живут песни и рассказы, которыми можно повеличатися перед миром, живет язык, который не только допускают к книгам, но в которой чужие люди находят странную красоту, которой невежественный русин не видел и не понимал ". Так Вацлав из Одесская, как и Максимович на Большой Украины, своими сборниками народных песен показали богатство украинского языка.

Больше пользы из того, имел "Русская Троица", которая в 1833 г. приготовила к печати свой собственный сборник стихов народным языком "Сын Руси", где отчетливо прозвучал призыв к единению народных сил, к национальному пробуждению. Этот сборник отмечалась бодрым тоном и свободолюбивыми идеями, но она так и не была издана.

Следующего года молодые студенты подготовили новый сборник "Заря", которая общеукраинский патриотический смысл и призвала украинскую к единству и борьбе за свои права. Они хотели опубликовать ее неведомой тогда в Галиции азбукой "гражданку", которую употребляли в Российской империи, и которой уже была напечатана "Энеида" Котляревского и произведения других писателей. Но сборник не пропустила цензура и пришлось исключить из нее наиболее политически заостренные произведения. Тогда стараниями Я. Головацкого ЕЕ удалось напечатать в Будапеште тиражом 1000 экз, под названием "Русалка Днестровая". Здесь были народные песни, оригинальные стихотворения и статьи. "Подбор произведений и исследований подчинено единственной цели - поднять освободительное движение, связать его с движением других славянских народов".

Павел Недокланський, цензор греко-католических книг в Будапеште, утверждал, что в произведении "Русалка Днестровская" не обнаружено ничего, что требовало бы уничтожение или недопущение к печати этого произведения, за исключением отдельных мест предисловия, непосредственно касающиеся народных русских песен, или тех, которые автору показались необходимыми для легкого понимания. Исходя из того, Недокланський заявил, что произведение "Русалка Днестровская" "не содержит в себе ничего, что противоречило бы государственному строю, религии и нравственности", и потому считал, что его "можно оставить в свободном распоряжении автора".

С Будапешта 100 экземпляров попало во Львов, некоторое количество осталось на руках частных лиц, как например у Георгия Петровича в Пеште - 200 экземпляров, а поверх 600 ушло в Вену к цензуре. Австрийский цензор чех Ерней Б. Копитар, выдающийся славист, признавал, что "сборка хорошая, добившийся успеха и одушевлююча", но она по своему содержанию стояла на позициях отдельности украинского народа и поэтому могла быть солью в глазу поляков и москалей. Итак, следовало бы Австрии антагонизировать и наставлять против себя эти два народа?

По политическим мотивам Копитар боялся пустить "Русалка Днестровская" и потому предпочитал избавиться ее и отослал во Львов, мол, пусть другие решают судьбу сборки и берут на свою ответственность возможные последствия ее появи3. И так "Русалка Днестровая" оказалась во Львове для решения ректору духовной семинарии и профессору нравственной богословии во Львовском университете, Венедикту Левицкому, который с последней должности обязан был в том времени обязанностью цензора книг и театральных спектаклей в Галичине. Ле-Левицкого, Ознакомившись с "Русалка Днестровская", приказал сконфискуваты весь тираж. Но этого тогда не сделано и только в 1845 г. найдено сундук с экземплярами "Русалки Днестровской" и тогда "высоким распоряжением президиума от 22 августа 1845 p. ... приказано уничтожить эти экземпляры, за исключением одного, который надлежит передать в библиотеку университета" .

Кто же такой был крилошанин Венедикт Левицкий? Родился он в 1785 p., шляхтич из рода, воспитывался в польской среде и польском духе, но поляком не был. В 1848 г. стал спивзасновны-ком и членом Главного Руской Совета и подписал все ее воззвания, а в том и "Воззвание к русскому народу", которая призывала сохранять "русскую речь" и распространять образование на том языке. Это означает, что он не мог быть врагом русской, т.е. украинский языки. Итак, истинной причиной было то, что сборник по своему содержанию был революционный, ибо призвал русинов-украинский объединиться в борьбе за свои права не встилатися своего языка. Кроме того, был печатный народной хлопской языке, тогда как сам цензор и все тогдашнее старше духовенство, вместе с митрополитом Михаилом Левицким во главе, признавали церковно-славянский язык - языком литературы украинского народа Галиции. Мало того, что больше, "Русалка Днестровая" была напечатана неизвестной до того времени в Галичине азбукой "гражданка", а не кириллицей, которой до сих пор печаталась вся церковная литература, и в дополнение к тому - фонетическим правописанием.

Для иллюстрации того времени характеристическим был случай, связанный с визитом члена императорской фамилии во Львов в сентябре 1839 г. От духовной семинарии его должен поздравить молодой теолог Антон Могильницкий, последователь "Русской Троицы", который для того написал стихотворение "радостное привитание Эго ц к. высочества ЭРц-Герцога Франц Карла во Львове ". И митрополит М. Левицкий, защитник украинского языка и борец за украинскую школу, сконфискував то стихотворение, говоря по-польски: "Как можно таким простым языком приветствовать такого достойного?" Это были времена, когда считали, что не все народные языки предоставляются к литературному потребления. Итак, народный язык, необычная азбука "гражданка", новый фонетическое правописание, были главным грехом "Русалки Днестровской". Кроме того, цензор крилошанин Левицкий муссов учитывать и политические моменты, как на появление такой книги зареагують поляки и российское правительство. И собственно вследствие того во Львове созрело решение, что "Русалка Днестровая" не годится к распространению в Галичине и потому тайно удалось распространить едва сто экземпляров.

Но эти, несконфисковани экземпляры Русалки Днестровской "начали новую эпоху в национальной жизни на западноукраинских землях во Австрией, давая начало новой литературе, а в паре с тем и национальному возрождению. Ведущую роль в этом процессе сыграл Маркиян Шашкевич, который свои первые произведения, построенные на народной основе и написаны поэтическим народным языком, напечатал в "Русалке Дшстровая". Писания Шашкевича делали очень большое впечатление и были словно молния темной ночью, - писал Иван Франко. - Он имел отвагу и дар выразить достаточно отчетливо. достаточно понятно все то, что людей болело, чего они желали и чего надеялись ". Шашкевич имел и значительное влияние на творчество Якова Головацкого, который также писал стихи по мотивам народных песен. Привлекали читателя полны романтическим пафосом поэзии Ивана Вагилевича.

Однако на конфискации книги не кончилось. Авторы "Русалки Днестровской" вызвали возмущение у "власть имущих" и их начали преследовать, а Шашкевича за "гражданку" обвинили в русофильстве и принадлежности к некой тайной пророссийской организации с отчетливой тенденцией свержение существующего правительства. В одном из сообщений руководителя Львовского Уголовного Суда говорится, что "Маркиян Шашкевич, - человек замечательных способностей. Один из самых деятельных членов российской партии", а по мнению доносчика Дмитрия Мохнацкого, "не подлежит никакому сомнению, что он является наемником российского правительства" 2 . Поэтому члены Русской Троицы были под надзором полиции как опасные для империи.

Шашкевич был выдающимся украинским постом, автором исторических и лиро-эпических поэм, лирических стихотворений. Рассказ о повстанцев "Елена", которое он назвал сказкой, отмечается поэтическими описаниями карпатских вершин и долин. "В Шашкевичевих стихах у нас первый раз повеяло духом поэзии XIX века", - писал Иван Франко3. Шашкевич имел также значительное влияние на раннее творчество Якова Головацкого и на других писателей, его современников. За литературную деятельность Шашкевича преследовали светская и церковная власть. Когда он рукополагал, то доставал назначения на такие убогие приходы, жил в нищете. Вследствие того получил болезнь легких, загнала его заблаговременно до гроба на 32-м году жизни. Но перед смертью он имел еще возможность прочитать "Кобзарь" Т. Шевченко, вышедший в 1840 г.

Иван Вагилевич, закончив теологические лекции в 1839 p., муссов ждать семь лет, прежде чем ему позволили висвятитися на священника и дали приход в деревне далеко от Львова, где он не мог продолжать свои научные исследования над украинским языком. В мижчаси Вагилевич готовил разведку о "юго-русскую" (украинский) язык, которого не сумел закончить, но отчасти использовал ее в своей другой работе "Грамматика малороссийского языка", издан во Львове в 1845 г. Оби эти работы были на польском языке , которая была тогда доминантной в культурных кругах Галиции. В этих работах Вагилевич проявил себя непреклонным сторонником украинской национальной идеологии1. Не выдержав преследования со стороны греко-католической иерархии, Вагилевич сломался и пошел на сотрудничество с польским клиром. В конце он покинул греко-католический обряд, перешел на протестантизм и, поправив своих жизненных условий, умер в нищете.

Головацкий - автор научных исследований по филологии, истории и этнографии. Он собрал и обработал много украиноведческих материалов, исходя из того принципа, что язык лучше отражает дух нации. Он также сделал первую попытку научной классификации украинских диалектов. В 1848 г. Головацкий был одним из участников съезда русских ученых и стал первым преподавателем на кафедре украинского языка и литературы Львовского университета, а годом позже был избран ректором. Но впоследствии под влиянием Погодина он увлекся идеей панславизма, присоединился к москвофилов, был вынужден покинуть профессуру и эмигрировал в Россию. Написал ряд научных работ, из которых еще имеет научную ценность сборник "Народные песни Галицкой и Венгерской Руси", которая появилась в Москве 1878 г. в четырех томах. Я. Головацкий умер в 1888 p., похоронен в городе Вильнюсе.

Зерно, посеянное Русской Троицей, дало серьезные плоды. их почин подхватили ряд молодых людей, желающих к труду на народной ниве: Михаил Бульвинского, Иван Головацкий (1814-1899), Григорий Илькевич (1803-1841), Иосафат Кобринский (1818-1901), Иосиф Левицъкий (1801-1860), Иосиф Лозинский (1807-1889), Антон Могильницкий (1811-1873), Рудольф Мох (1816-1891), Иосиф Охримович, Семен Плешкевич, Иосиф Скоморовский, Николай Устиянович (1811-1885), Юлиан Яминский и другие.