ВЫВОДЫ

Приведенные в монографии теоретические обобщения и новое научное решение относительно состава украинской казацкой старшины и система ее родственных связей позволили впервые в историографии придать системный вид этой теме. Сквозь призму проблем источниковедения, историографии, структурноперсонального и сетевого анализа в течение всего периода существования казацкого государства доказано, что казацкая старшина как историческое явление персонифицируется значительно больше, чем считалось ранее, что, в свою очередь, вносит значительные коррективы в исследование относительно ее значение в истории казачества целом.

1. Удалось выяснить основные этапы, направления и степень научной разработки исследуемой темы. Динамика изменения целей, подходов, теоретикометодологичних принципов, степени научности исследований указанного сюжета позволили выделить три этапа: дореволюционный (XIX - начало ХХ века), советский (1917-1991 гг), современный, который начался с провозглашением государственной независимости Украины. Отсутствие специальных исследований указанной проблематики в течение двух первых периодов предопределяла описательность и фрагментарность в трудах по истории Гетманщины. Преобразование проблем в полноценный объект исследования произошло лишь в условиях обретения государственной независимости Украины. В течение третьего периода произошли значительные сдвиги, но в большинстве случаев они касаются постановки новых историографических вопросов и частичного их решения. Синхронный анализ всего массива отечественной и зарубежной историографии, которая изучала различные аспекты деятельности украинской казацкой старшины, свидетельствует, что исторически обусловленный период «первоначального накопления» эмпирических знаний в отечественной историографии несколько затянулся. Украинская историография во многих направлениях находится далеко не на пороге третьего периода эмпирических знаний. Такое положение обусловлено тем, что в первый период исследования истории Украины велись в русле господствующих российской и польской историографии, во второй период произошел разрыв преемственности украинский историографического процесса, который лишь в конце этого периода возродился, но оставался в тисках тоталитарного антифактологичного, антиемпиричного, антинаучного подхода к многих вопросов исторического прошлого. Истории казачества и старшины принадлежало среди этих вопросов одно из ведущих мест. Не принижая роли историков XIX-ХХ вв. (Представителей двух первых выделенных периодов), которые исследовали историю старшины, отметим, что они сделали много для сохранения фактологической базы, но завершения ее формирования приходится на день сегодняшний. Поэтому переход к конкретноисторичних исследований по политологическим и философским осмыслением возможен только через развитие специальных исторических дисциплин, которые являются основой любого фундаментального исследования.

2. Охарактеризована источниковая база (13 групп источников), которая способствует решению задач, поставленных в нашем исследовании. Выделения всех компонентов источниковой базы позволило использовать их в системе, когда один источник дополняет или позволяет перепроверить другое, причем факты определялись благодаря критическому анализу различных данных одного источника или через синтез фактического материала из нескольких источников. В предлагаемой монографии, использованные в основном, документальные источники, меньше - нарративная.

Что касается первого вида источников отметим, что первостепенное значение по степени важности и объему использования для нашего исследования имеет обликовостатистичний разновидность, затем идут судебные, дипломатические и законодательные акты. Проверка полноты и достоверности указывает на преимущества реестров, клятв и сведений. Изучение текстов источников и проведения их исторической критики позволяет сделать вывод, что надежным источником является помъяник, завещания, метрические и исповедальные книги, судебные и поместные документы. С нарративной же источников наибольшее внимание привлекает переписка, в меньшей степени - летописи. Летописцы хотя и имели высокое желание непредвзято запечатлеть исторические реалии, однако их способность и объективность была намного ниже, чем в творцивсучасникив документации. Поэтому информация летописей использовалась только после специальной комплексной проверки и сравнения с другими документами. Отметим, что источниковая база исследования сохранилась неравномерно как по времени, так и территориально. Особенно много втраено документов по Гетманщины периода 1648-1715 гг, что отразилось и на полноте реестров старшины. Это же касается и локальной истории, - если Левобережья документированное лучше, то о старшину правобережных полков сохранились лишь единичные упоминания.

Однако пробелы в отдельных группах источниковой базы, начиная с 1715 г., не влияют на ее полноту. Реестры дополняются данными поклялся, «сказок» и послужных списков, метрических и исповедальных книг, Генерального следствия о поместной, Румянцевский ревизией. Для генеалогий козацькостаршинських фамилий первоочередное значение имеют дворянские родословные книги, контрольным источником являются поминальные записи синодиков. Впервые в таком объеме использованы и выявлены места хранения многих из 70 казацких полковых реестров и 15 синодиков.

3. Определены методологические основы. Исследование построено на структурноперсональному анализе с использованием методикцивилизационного подхода, а также метода сетевого анализа. Методику конкретных историкогенеалогичних исследований дополнен методикой исследования поминальных рядов казацкой старшины.

4. Уточнено структуру офицерских правительств (дополнение такими элементами, как старший полковой канцелярист, полковой подканцеляристов, сотенный канцелярист, виборнии временные должности полковых и сотенных комиссаров). Указано на особую роль правительства городового атамана полкового города, на падение роли генерального обозного и стремительный рост влияния генерального писаря. Привлечено внимание к таким категориям, как военные и полковые священники. Удалось осуществить структурные обобщения старшинской правительственной и неправительственной иерархии.

5. Подано эволюцию значительного военного общества. Подтверждено, что получению такого статуса предшествовало перебуння на старшинском правительстве. Выявлены и составлен перечень значительных военных товарищей, в отношении которых такие правительства еще необходимо установить. Указано на республиканские корни возникновения значительного общества и замену его бунчуковим обществом как институтом гетманской власти. Удалось отразить место двойных товарищей (которые упускаются во всех известных иерархиях) среди всадников чиновников.

6. Выявлены и дополнено персональный состав старшины путем заключения их реестр, который насчитывает 4392 чиновники разных уровней (считая от сотников и выше), которые представляли 2921 семью. Из них 276 семей имели по два представителя, 141 - по три, 74 - по четыре, 51 - по три, 31 - по шесть, 10 - по семь, 12 - по восемь, 13 - по девять, 11 - по десять , 3 - по одиннадцать, 2 - по двенадцать, 2 - по тринадцать, 3 - по четырнадцать, 1 - пятнадцать, 2 - по семнадцать, 1 - девятнадцать.

Известно 158 полковников из 140 семей правобережных полков (по 3 - Быть Дорошенки, Золотаренко, Гамалеи, по 2 - Яненки, Трушенко, Лизогуби, Коваленки (Ковалевски), Гуляницкий, Воронченко, Гродзенкы, Бутенки, Беспалый, Богаченко).

Из 223 полковников 113 полковничьих семей Левобережья 32 семьи имели нескольких представителей. Две семьи дали казацком войске по четыре полковника (Сулимы и Самойловиче), 10 семей по три (Танские, Милорадовичи, Лизогубы, Левенца, Игнатович, Золотаренко, Жураховская, Горленки, Гамалеи, Апостолы), 20 семей - по два (Щербины, Черняки, Разумовские, Пушкаренко, Постоленко, Полуботки, Небабы, Носачи, Максимовичи, Искры, Кочубеи, КоровкиВольськи, Ильяшенко, Завадовский, Гуляницкий, Гладкие, Гаркуши, Галаганы, Бутрым, Барсуки).

Общеизвестный 361 полковник из 205 семей Гетманщины. Одна семья Золотаренко дала казачеству 5 полковников, четыре семьи (Сулимы, Самойловиче, Быть, Гамалеи) - по 4, 10 семей (Танские, Левенца, Лизогубы, Милорадовичи, Игнатович, Завадовский, Жураховский, Дорошенки, Горленки, Апосолы) - по 3, 30 семей (Беспалый, Богаченко, Барсуки, Бутрым, Бутенки, Гладкие, Гаркуши, Галаганы, Воронченко, Ганджи, Ковалевски, КоровкиВольськи, Яненки, Якубович, Щербины, Черняки, Трушенко, Разумовские, Гродженкы, Гуляницкий, Ильяшенко, Искры, Пушкари, Постоленко , Полуботки, Небабы, Мозыре, Максимовичи, Кочубеи, Носачи) - по 2.

7. Сделаны предварительные разведки персонального состава сотенной старшины всех полков Гетманщины, которые внесены в реестр, включающий сотенных атаманов, писарей, есаулов и хорунжих.

8. Систематизированы и дополнены знания родословных украинских гетманов. Выявлены фамилии двух мужчин Анны Золотаренко, предшествовавших Богдану Хмельницкому. Введены в научный оборот четыре новых синодики рода Хмельницких, семь Выговских, один Петра Дорошенко, три Мазепы, один ДемешкивСтрешенцив. Установлены родственные связи Хмельницких по материнской линии Богдана, собранные рассеянные данные о Хмельницких в ХVIII в.

Впервые опубликован подготовленный В. Модзалевским родословную гетмана Тетери. Установлено фамилию первой жены Григория Дорофеевича Дорошенко - брата гетмана, которая происходила из Любецкой благородной семьи ПосудевськихКононовичив, что позволило показать еще одну линию влияния гетмана на Черниговщину. Третья же его жена - Евдокия Федоровна Мовчан - способствовала пребыванию его на Сиверщине.

Отмечена необходимость исправления в научной литературе фамилии гетмана Игнатовича и лишения его прозвища Многогрешный, которое появилось в последующие годы его гетманства. Впервые обработано родословную материнской линии Мазепы - Мокиевских, родословные Скоропадского - Величковских, Разумовского - ДемешкивСтрешенцив. Введены в научный оборот данные о родных сестер Даниила Апостола - теток гетмана.

9. Удалось обнаружить новые генеалогические факты ведущих казац
костаршинських семей Гетманщины, которые удерживали правительства ге
минеральных старшины, полковников, сотников.

10. Анализ реестра сотников течение 1648-1782 гг показал наличие 153 сотничьих династий, позволяет утверждать о значительно большую роль происхождения, чем считалось ранее. Если дефицит священнических мест вел к тому, что младшие сыновья вынуждены были становиться дьяками и пономаря, опускаясь в социальной иерархии, то в казацком войске потомки сотников оставались в элитном среде через службу значковым товарищами, т.е. зачислялись в неправительственной старшины.

11. Генеалогические росписи свидетельствуют, что представители семей казацкой старшины мужского пола женились на всю жизнь, начиная с 18 лет, женщины активно выходили замуж, начиная с 15 до 43 лет. Количество браков для мужчин была типичной: один-три (как исключение - четыре), для женщин - один-два (как исключение - три). Браки были социально открытыми для разных сословий, хотя предпочтение отдавалось социально равным бракам. Браки представителей семей генеральной старшины и полковников составляли и укрепляли мижполкову единство, полковников, полковой старшины и сотников - внутришньополкову, сотенной старшины - внутришньосотенну. Возрастная разница большого значения не имела. Рождаемость в регионах была разной, и необходимо осуществить специальное исследование по этой проблеме. Типичная семья имела до 10 детей. Разница в возрасте между детьми иногда достигала 40 лет. Активным дитонароджувальним периодом для женщин было время между 16 и 45 годами.

12. Исследуя социальные основы казачества, удалось выявить долю семей благородного происхождения в казацкой среде. Если В. Липинский до шляхтичей причислял 3,3%, то наши исследования позволяют утверждать о гораздо более высокую долю - 12,6% (см. табл. 2.3). В этой связи есть основания утверждать, что главным источником формирования старшины была покозачених шляхта.

13. Определена региональная типология основных козацькостаршинських группировок. Исходя из классификации старшины и их группировок по происхождению, времени и преемственностью получения старшинского правительства, внутришньотрадицийних региональных подходов, внешнеполитической ориентации, отмечена ее неоднородность. По времени получения правительств они распределялись на старшину дореволюционного времени и периода революционных преобразований, в начале Национальновизвольноивойны (1648-1663 гг) за региональными особенностями - на старшину центрального (коренных полков), западного (козацькошляхетських полков), северовосточном (полков Черниговского воеводства) , южно (полков сечевой ориентации и влияния), в дальнейшем - на правобережную и левобережную (1663-1676 гг), выходцев из Правобережья и местной левобережной старшины (1676-1687 гг.) В дальнейшем, по гетманства Мазепы, существовали остатки группировки полков бывшей южно группы - Полтавский, Миргородский и Гадячский полки. Единство группировок первоочередной основой имела причастность к тому или иному фамильного клана. В течение ХVIII в. при отсутствии реального системообразующего стержня - абсолютной гетманской власти - исчезает необходимость борьбы за нее и, как следствие, необходимость козацькостаршинських группировок. В условиях ограничения и постепенного уничтожения гетманской власти и власти старшины (1708-1782 гг.) Нивелируются ее клановые и региональные различия.

По внешнеполитическими симпатиями и ориентациями старшина разделялась на освободительное, пропольскую, промосковскую. Старшины с постоянной протурецкой или протатарською ориентацией обнаружить не удалось. Это свидетельствует, скорее, об использовании татарского и турецкого фактора в украинской политике, чем желание покорения султану или хану.

14. Удалось отразить не только на общегосударственном уровне, но и во многих полках наличие и эволюцию старшинских группировок, среди которых противостояние в Миргородскую полка Лесницкий и Гладких, Переяславском - Сулим и Романенко, Нежинском - Гуляницкий и Золотаренко, Полтавском - Жученко и Герциков, сделать попытки ув 'связать внутришньополкови противоречия с противоречиями в центре.

15. Эволюция места и роли неукраинцев в социальной и национальной элите совпадала с историческими периодами существования украинского казацкого государства. В 1648-1676 годах они находились рядом с украинским в казацком войске, проникались их интерасамы, боролись с врагами Украины (волохи Апостолы, Скидан, сербы ДумитрашкиРайчи, Сербии, Новакович, греки Мигалевськи, Мазараки, Греки). В 1676-1708 гг сначала помогали утверждению покозачених правобережной шляхты на левобережном гетманстве, а затем утверждались и сами в теперь уже их Украины.

В течение 1708-1782 гг русское самодержавие активно использовало неукраинцев для разрушения Гетманщины и ее инкорпорации в российскую общественную иерархию (волохи Станиславские, Кицеши, Бразулы, Афендикы, сербы Божичи, Милорадовичи, Милютовичи, Требинськи, греки Томари, Константинович, Греки).

Больше неукраинского элемента в командных органах казацкой армии давали белорусы. Особенно много их было среди стародубских и нежинских полчан, но установка их среди казацкой старшины еще требует специального исследования. Сложности этого процесса связаны с традиционным формированием казачества, как с украинским, так и белорусских земель, а также тем, что в самом Войске Запорожском разницы между украинским и белорусами, как свидетельствуют документы, не делалось, то есть, уровень осознания отдельности от белорусов был гораздо слабее, чем от московитов.

Всего процентное зставлення неукраинцев среди старшины в полках Гетманщины колебалось от 1 до 11%, а именно: Переяславский полк - 11%, Гадячский - 4,6%, Миргородский - 3,3%, Лубенский и Стародубский - 2,7%, Полтавский - 1,8%, Черниговский и Киевский - 1,5%, Прилуцкий - 1,4%, Нежинский - 1%. Всего неукраинцы в старшинском среде составляли 3,9%, среди них 53 представителя грецкого происхождения, по 29 евреев и греков, по 19 татарского и сербского, 10 россиян, 4 болгары, по 3 поляков и венгров, 2 молдаване, по одному чешского, немецкого и цыганского происхождения.

16. Отсутствие среди казацкой старшины представителей неправославного вероисповедания свидетельствует жесткий подход в религиозном вопросе. Представители польских католических родов получали правительства только как награду после крещения по православному обряду, все старшиниевреи были выкрест, это касается и татар.

17. Исследование эволюции общественной значимости офицерских семей, периоды их политического подъема и упадка, указывают на то, что старшинськокозацьки семьи периода Богдана Хмельницкого постепенно сходили с политической арены и только в последний период существования казацкого государства они несколько вернули себе влияние. Это произошло вследствие того, что властные старшинские семьи первой половины ХVIII в. течение 1764-1782 гг переориентировались на российскую общественную иерархию. Установлено, что с 601 старшинской семьи известных за гетманом Богдана Хмельницкого, Самойловича на правительствах оставалось 75, при Мазепе - 64, Скоропадского - 40, Апостола - 31, в последний период существования казацкого государства - 37.

18. Использовав генеалогию как метод общеисторического исследования, осуществлен географическую локализацию так называемых именных сотен в правобережных полках, а именно: в Каневском полка сотня Стародуба определена как Литвинецька, Волынца - Пекарская, Кулаге - Костенецкий, Богданенкова - Келебердинська, Ращенко - Леплявська, Рощенко - Бубновская, в Корсунском полка сотня Остапа Ярощенка - как Богуславская, Гавриленкова - Звенигородская, а Куришкова и Корчовського - Стеблевская. Завдяки генеалогічному методу вдалося встановити, що перед Національновизвольноювійною до Переяславського полку входила територія навколо Миргорода і Лубен, які у 1638–1648 рр. були сотенними центрами цього полку.

19. Вдалося географічно локалізувати масові переходи козаків правобережних полків на Лівобережжя. Козацтво і старшина Чигиринського полку перейшли до південних сотень Миргородського полку і Прилук, Канівського — до Переяслава, Золотоноші, Бубнова і Келеберди Переяславського, Корсунського полків — Конотопа Ніжинського полку, Смілянської і Хмелівської сотень Лубенського, Уманського полку — Ромни Лубенського полку і Орільські сотні Полтавського полку, Білоцерківського — до Козельця Київського і Опішні Гадяцького полків, Брацлавського — до Миргорода.