Коллективизация и ее последствия

В условиях форсированной индустриализации сельское хозяйство должно было удовлетворить потребности государства в поставках продуктов питания растущим промышленным центрам и армии, а также в хлебе для экспорта (т.е. обеспечить валютные поступления для закупки импортной техники). Кроме того, село имело предоставить промышленности необходимое количество рабочих рук и техническую сырье.

План И пятилетки предусматривал использование ножниц цен ». Поскольку заготовительные цены на хлеб урожая 1927 г. были занижены, крестьяне не стали его продавать. Ранее в подобной ситуации государство шло на уступки, тем самым увеличивался платежеспособный спрос крестьян на фабрично-заводские товары. Рынок подправлял в сторону снижения темпов индустриализации. Однако на этот раз большевики решили заставить крестьян сдавать хлеб по невыгодным ценам под угрозой штрафных санкций. Тысячи партработников, в том числе члены Политбюро ЦК ВКП (б), поехали «выбивать» хлеб. Против «кулаков» активно использовались тюремные заключения, депортации в отдаленные районы, частичная или полная конфискация имущества - раскулачивание. За январь-февраль 1928 г. с крестьян удалось выжать 70 млн. пудов хлеба.

Сталин понимал, что подобные чрезвычайные меры пригодны только как краткосрочный мероприятие. Никто не заставил бы крестьян-собственников из года в год выращивать хлеб не на продажу, а для государства. Пока они сами решали, что сеять и продавать, от них зависела государство. Чтобы отсечь крестьян от рынка и заставить сеять столько, сколько необходимо государству, их сначала надо было лишить собственности, то есть коллективизировать.

Летом 1928 г. Сталин забрал Кагановича в центральный партаппарат. Украинский генсеком стал С. Косиор (1889-1939). Последний из кожи лез, чтобы угодить Сталину.

Ноябрьский (1929) пленум ЦК ВКП (б) провозгласил переход к сплошной коллективизации, а Украина должна в кратчайшие сроки внедрить коллективизацию, показывая пример другим республикам. И она начала это делать. Если в октябре 1929 г. сплошь коллективизированных районов было 10, то в декабре того же года - уже 46. Установление колхозно-совхозной системы сопровождалось насильственной экспроприацией земли, скота, инвентаря. Единичные попытки образования крестьянских союзов подавлялись. Несогласных репрессировали. Партия вновь заговорили о «кулацкой опасности» и начала натравливать пролетарские и полупролетарские элементы деревни на владельцев.

Противопоставление «кулаков» беднякам состояла в самообкладанни. Каждому селу давали задания на сдачу хлеба, а доказательство его «ко двору» происходило по решению лестницы. Крестьян, которые не выполняли решений, сначала штрафовали в пятикратном размере стоимости хлеба, который подлежал сдаче, а затем имущество их распродавалось с торгов. Часть штрафа перечислялась в фонды кооперирования и коллективизации бедноты, чтобы обеспечить их корыстную заинтересованность. Так весной 1929 г. было распродано имущество 18 тыс. хозяйств, объявленных кулацкими.

Делалось все, чтобы убить извечное стремление крестьянина иметь собственную землю и продуктивно работать на ней. Фактически речь шла о раскрестьянивания украинских хлеборобов. В течение нескольких лет усилия государства направлены на экономическое, а то и физическое уничтожение миллионов вымышленных «кулаков» (всех мироедов, которые строили свое благополучие на эксплуатации бедняков, власти истребили еще во время уравнительного разделения земли и средств производства в 1920-1923 гг, позднее в зажиточную верхушку крестьяне выбивались благодаря собственному труду. В ходе «ликвидации кулачества как класса» пострадало немало середняцких хозяйств.

Понятно, что именно зажиточные крестьяне сопротивлялись коллективизации ожесточенно: им было что терять. Впрочем, репрессировали бедняков и даже батраков, если они выступали против колхозов. Для этого изобрели категорию «подкулачников».

Розкуркулювани крестьяне делились на 3 категории. «Участники и организаторы антисоветских выступлений и террористических актов» изолировались в тюрьмах или концлагерях. Тех, кто осуществлял «менее активное сопротивление», вместе с семьями депортировали на Север (и 850 тыс. украинских крестьян были принудительно переселены в необжитые районы Кольского полуострова и Сибири). Тем, кто не оказывал сопротивления, предоставлялись уменьшены земельные участки за пределами колхозных массивов. Количество «надлежащих» к каждой из категорий приходилась сверху. Волна раскулачивания, длившейся со второй половины января до начала марта 1930 г., охватила 61 887 хозяйств.

Чтобы обеспечить высокие темпы коллективизации, большевики направили к украинскому селу 62 тыс. рабочих. Аграрную политику партии внедряли так называемые 25-тысячники - русские, как правило, рабочие. На 1 июня 1930 в республике было насильственно коллективизировано уже 90 тыс. хозяйств.

Официально коллективизация провозглашалась в артельной форме, т.е. колхозникам оставляли приусадебное хозяйство. Однако в различных инструкциях, которыми обставлялись официальные документы, артель имела вид коммуны. С февраля 1930 коллективизаторам стали забирать у крестьян коров, овец и даже птицу. Крестьяне начали оказывать сопротивление. Сталин решил отступиться, публично назвал коммунизации села «перегибом» и возложил ответственность за это на местные власти. С тех пор артель перестала считаться промежуточной формой на пути к коммуны и стала синонимом термина «колхоз». Было объявлено, что коллективизация - дело добровольное.

К осени 1930 г. с колхозов вышла примерно половина крестьянских хозяйств, в том числе все середняцкие. Осенью началась новая кампания. Единоличники облагались колоссальными налогами, тогда как колхозники получали налоговые льготы. Искусственно созданный налогово-льготный перепад погнал крестьян обратно в колхозы. Снова начались показательные раскулачивания, в том числе в районах, где они произошли полгода назад. Этот раз стали депортировать всех репрессированных.

На конец 1932 г. было коллективизировано почти 70% хозяйств с охватом свыше 80% посевных площадей. К этому времени, начиная с 1928 г., в Украине исчезло 352 тыс. крестьянских хозяйств. По-разному сложилась их судьба. Большинство внесли в списки раскулаченных, часть была экспроприирована путем продажи имущества с торгов за невыполнение «обязательств» по хлебозаготовкам, за неуплату завышенных налогов, за «немотивированный» убой собственного скота. Немало крестьян сами распродавали имущество, бросали землю и выезжали на новостройки.

Лишенные земли крестьяне обязаны выполнять «обязательный минимум трудодней» (фактически - отрабатывать право пользоваться приусадебным участком, за счет которой и удавалось выживать. Возможности переселяться в города крестьяне окончательно лишились конце 1932 г., когда в СССР в условиях стремительного роста криминальной преступности был введен паспортный режим (паспорта получило только население городов и новостроек).

Средством экономического контроля над колхозами выступали машинно-тракторные станции, которые осуществляли обработку коллективизированных посевных площадей.

Колхозная продукция поставлялась, а не продавалась, государству, хотя та и платила за нее символические деньги. Размеры поставок заранее не определялись, а контрольное задание, когда становилось известным, охватывало почти весь урожай. Чтобы колхозники не продавали хлеб на сторону, частную торговлю в 1930 г. запретили.

Когда колхозники убедились, что хлебозаготовительный план безразмерный и для распределения по трудодням почти ничего не остается, они вынуждены были, чтобы выжить, скрывать истинные размеры урожая или оставляли зерно в соломе, чтобы смолотить ее вторично. Хлебозаготовки проходили все труднее. Заготовки из урожая 1931 г. продолжались вплоть до весны 1932-го. Заготовители вымели у крестьян абсолютно все, в 44 районах начался повальный голод с многочисленными смертными случаями. Были зарегистрированы факты людоедства. Голод прекратился только летом, с новым урожаем.

Не заинтересованы в результатах труда колхозники только имитировали ее, что приводило к колоссальным потерям урожая на полях. Крестьяне заявляли: «Пусть гибнет, все равно и это заберут». Власть поняла необходимость перемен. В мае 1932 г. была введена так называемая «колхозную», т.е. базарную торговлю. План хлебозаготовок для колхозов и единоличников сокращался так, чтобы примерно пятую часть продукции крестьяне могли направить в свободную торговлю. Однако торговля хлебом разрешалась только после выполнения хлебозаготовительного плана, то есть не раньше января будущего (1933) года.

7 августа 1932 вышло постановление «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперативов ...», прозванная «законом о пяти колосках». За ней хищения колхозного имущества каралось расстрелом, а при «смягчающих обстоятельствах» - лишением свободы на срок не менее 10 лет. По пивкишени зерна, принесенного из поля голодающей семьи, колхозник попадал в концлагерь.

Хлебозаготовки из урожая 1932 г. шли крайне тяжело. Сталин направил в Украину специальную комиссию с чрезвычайными полномочиями во главе с В. Молотовым. Ссылка на отсутствие зерна не принимались во внимание. Срыв заготовок объяснялся отсутствием не хлеба, а борьбы за хлеб. Организовывалось изъятие у колхозов, единоличников и рабочих совхозов хлеба, похищенного во время косовицы, обмолота и перевозки. Проводились массовые подворные обыски с конфискацией всех запасов, потому отличать «украденное» никто не собирался. Еще зловещими были натуральные штрафы мясом и картофелем. За год Молотовске комиссия дополнительно «заготовила» 105 млн. пудов зерна. В начале 1933 г. практически нигде запасов не осталось, а надо было дожить до нового урожая.

Вновь развернулся террор голодом. В «должников» изымали любые запасы пищи - сухари, картошку, сало, соленья, фруктовую сухофрукты, обрекая их на смерть, потому нелегальная рыночная торговля едва прозябала. Конфискация продовольствия подавалась как наказание за «кулацкий саботаж» и осуществлялась гласно, с освещением в газетах.

Чтобы воспрепятствовать побегам голодающих за пределы республики, на границах были размещены заградительные отряды внутренних войск. Бригады работников ГПУ проверяли в поездах багаж пассажиров и конфисковывали продовольствие, которое крестьяне приобрели за большие деньги или обменяли на ценные вещи в соседних с Украиной местностях, чтобы привезти голодающим семьям.

Смерти от голода начались уже в первый месяц действий комиссии, а с весны 1933 г. они стали массовыми. Стремясь спасти хотя бы детей, крестьяне везли их в города и оставляли в учреждениях, больницах, на улицах. Бывали случаи людоедства и трупоидства. 1932 голодной смертью погибло около 150 тыс. человек, 1933 г. - до 3,5 млн. Рождаемость в сельской местности резко снизилась. Полные демографические потери в УССР, включая снижение рождаемости, достигали в 1932-1934 гг 5 млн.

После нескольких кампаний раскулачивания и террора голодом крестьяне смирились с необходимостью работать в артели и прекратили бойкотобщественного хозяйства. Но и государство ослабило свой пресс. С января 1933 г. крестьянам оставалась на продажу вся продукция, произведенная сверх заранее определенную норму сдачи государству. Это пробуждало у колхозников заинтересованность в расширении посевных площадей и открывало путь для преодоления бесхозяйственности.

В феврале 1933 г. Сталин выдвинул лозунг: «Сделать всех колхозников зажиточными». И действительно, во второй пятилетке государство сделало немало, чтобы укрепить колхозный строй. Вновь политотделы МТС и совхозов, используя методы кнута и пряника (отмена продразверстки, премирование натурой, улучшение бытовых условий на селе и т.д.), налаживали общественное хозяйство. В колхозах создавались бригады с постоянным составом работающих, за которыми закреплялись машины, инвентарь, рабочий скот. Чтобы ликвидировать обезличку при выращивании урожая, политотделы запретили перебрасывать бригады с одного участка на другой.

К конца 1934 г. кризис колхозного строя было преодолено. В середине 1937 г. колхозы объединяли 96% крестьянских дворов. Сплошная коллективизация стала фактом.

После ослабления налогового давления колхозы смогли развивать, помимо основных производств, птицеводство, садоводство, пчеловодство. Организовывались животноводческие фермы. Колхозникам предоставлялся беспроцентный кредит на приобретение скота. Оказалось, что облегчение материального положения крестьян выгоднее государству, чем отъема всего урожая насильственными методами.