Принудительная коллективизация сельского хозяйства УССР. Голодомор 1932-1933 pp

Крестьянин-собственник, или, как говорили в те времена, единоличник, был нс-удобной и нежелательной фигурой для партийно-государственного аппарата. Государство не могло обеспечить ускоренные темпы индустриализации, пока имела дело Iмильйонамы собственников-единоличников. Имея определенный минимум средств производства, они мало зависели от государственных структур. Пока крестьянин сам решал, что ему сеять и что увозить на рынок, от него зависела государство, которому надо было накормить города и армию, наполнить гигантские корпуса построенных заводов модерным техническим оборудованием. Его нужно было покупать на Западе за валюту, а единственным источником получения необходимых средств мог стать продажа за границу зерна.

Власть была монополистом в закупке крестьянского хлеба, а потому могла определять уровень заготовительных цен. Такое же положение в производстве промышленных товаров давало ей возможность завышать цены продажи последних. Подобный искусственно создаваемый перепад в ценах на сельскохозяйственные и промышленные товары получил название «ножницы цен».

Однако уже зимой 1927-1928 pp. в СССР разразился хлебозаготовительная кризис. В условиях существования свободного рынка крестьяне не были заинтересованы продавать хлеб государству, поскольку цены на промышленные товары удерживались на очень высоком уровне. Путь выхода из кризиса И. Сталин видел в насильственном изъятии хлеба и осуществлении за 3-4 годы коллективизации сельского хозяйства. Коллективным хозяйствам (колхозам) под строгим государственным контролем предстояло стать надежным поставщиком хлеба.

Но высокие темпы коллективизации мог обеспечить только принуждение. Это означало фактическое провозглашение войныкрестьянству, которое не желало идти в колхозы. На общем собрании крестьян заставляли подавать голоса, угрожая репрессиями. Для принятия решения о проведении коллективизации в селе было достаточно нескольких голосов. В ход шли угрозы, клевету, принуждение. Тот, кто не вступал в колхоз, приравнивался к врагу советской власти и преступника. Администрация мельниц отказывалась молоть их зерно, их детей исключали из школы, врачи не соглашались принимать их как пациентов т.д.

Одним из главных направлений коллективизации стала «ликвидация куркуливяк класса». В Украине позиции зажиточного и среднего крестьянства были особливосильнимы. К тому же термин «кулак» обрисовывался очень приблизительно: к нему относили не только тех, кто использовал наемный труд, но и тех крестьян-единоличников, которые применяли в своем хозяйстве мотор или просто имели дом, покрытый жестью. Относительно первого критерия, то, как показывают новейшие исследования, большинство из тех, кто применял наемный труд, были инвалиды первой мировой войны и революции вдовы и многодетные семьи. Наконец, кулаками и их пособниками - «пидкуркульникамы» объявлялись те крестьяне-середняки, и даже малоимущие крестьяне, которые не хотели добровольно идти в колхоз. Поэтому «ликвидация кулаков как класса» зацепила гораздо более широкие массы населения. Действительно, если в 1929 г. официально определено количество кулацких хозяйств в Украине составила 71,5 тыс, то в действительности до 1932 г. здесь был ликвидирован 200 тыс. хозяйств.

Однако самым тяжелым преступлением И. Сталина против украинского народа было устройство голодомора 1932-1933 pp. Хотя его первопричиной была засуха, в 1931 г. охватила степные районы, однако главная другая падает на злонамеренную волю партийного руководства. Урожай 1931 г. был ниже урожай 1930 г. на 20%, и УССР принадлежало сдать такую же количество зерна. Для изъятия зерна у крестьян в село посылали войска и милицию.

Путем реквизиций из республики были отобраны не только урожай, aй почти половину (45%) посевного зерна. Поэтому уже в январе 1932 г. в отдельных районах начался голод. Украина задыхалась от непосильных поставок, а ЦК ВКП (б) продолжал считать темпы сдачи украинского хлеба «позорно отсталыми». Центральное руководство не желало признать, что оно приняло нереальные планы. Основным виновником невыполнение поставок считалось крестьянство, якобы злостно скрывало хлеб, похищала его из колхозов, уничтожало технику и т.д.

7 августа 1932 высшие государственные структуры СССР - Всесоюзный центральный исполнительный комитет и Совет народных комиссаров - приняли постановление «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперативов и об укреплении общественной (социалистической) собственности». За ней, кража имущества колхоза каралась расстрелом, а за смягчающих обстоятельств - заключением не менее 10 лет. Как кража квалифицировалась даже попытка принести домой с колхозного поля горсть зерна, чтобы накормить голодных детей. В народной памяти это постановление осталась под названием «закон о пяти колосках».

Для контроля за выполнением решений центра осенью 1932 г. в Харьков (в то время - столице Советской Украины) прибыла специальная хлебозаготовительная комиссия во главе с Вячеславом Молотовым и Лазарем Кагановичем. Отдельные села и целые районы (всего 88 с 358 существующих) как «наиболее злостные саботажники» заносились в «черные списки»: из них запрещалось выезжать, им была прекращена доставка любых товаров. Населения в этих селах, если у него не осталось запасов еды, вымирало поголовно.

Для проведения реквизиции зерна у села направлялись отряды войска и милиции. им помогали «буксирные бригады», сформированные из местных активистов. Забирали не только необходимую для выполнения плана количество зерна, но и запасы любой пищи. Прихоплювалися также деньги, посуда, ковры и прочее - все ценное, что удалось найти при обыске.

Над украинским селом нависла смертельная опасность, которую оно не знало со времен татарских и турецких нашествий. Комиссия В. Молотова вывезла из Украины почти все хлебные запасы (хотя даже этого оказалось недостаточно для выполнения плана!) Наибольшего размаха голод достиг после завершения работы хлебозаготовительной комиссии, весной - летом 1933 Люди вымирали целыми селами. Первыми, как правило, погибали мужчины, позже дети и последними - женщины. Голод притуплював нравственность. Во многих местностях были зафиксированы случаи каннибализма и трупоедства.

Крестьяне пробовали спасаться бегством в город. Однако и там их настигала смерть - городское население же страдало от недостатка пищи, и боялось оказывать помощь «кулакам», «контрреволюционерам» и «саботажникам. Очевидцы свидетельствуют, что голод ограничивался украинской территории; умирающим украинским крестьянам не разрешалось переходить или переезжать в Россию, где голод не был таким острым. На границе с РСФСР стояли заградительные отряды, которые расстреливали беглецов из Украины. Так же расстреливали крестьян, пытавшихся спастись бегством через польскую или румынскую границу.

Советский режим отрицал факт существования голода, поэтому число жертв вычислить очень трудно: никто не вел учета погибших. В 1937 г. в Советском Союзе был проведен очередной переписи населения. Он обнаружил огромные демографические потери, которые произошли со времени проведения предыдущей переписи 1926 И. Сталин распорядился засекретить материалы переписи 1937 p., aтих, кто его проводил - расстрелять. Опубликованные в 1990-е pp, они показывают, что численность населения в Украинской ССР между 1931 и 1937 уменьшилась на 2,8 млн. чел. Однако и приведенные цифры не дают полного представления о масштабах катастрофы, поскольку определенное количество умершего населения частично компенсировалась достаточно высоким уровнем рождаемости в 1935-1937 pp. Украинский историк С. Кульчицкий оценивает прямые потери от голода в 3-3,5 млн. человек, а его коллега, демограф А. Перковский - 4млн. Косвенные же потери исчисляются в 9-10 млн. человек.

Голод 1932-1933 pp. стал национальной трагедией. Кроме очевидных человеческих потерь и огромного нравственного удара, голод нанес непоправимый ущерб украинской национальной жизни. Он практически уничтожил старое украинское село с его богатыми народными традициями. Вместо него появилось колхозное село, уже никогда не восставало против советской власти. На несколько поколений вперед голодомор начала 1930-х pp. укоринив в сознание крестьянства социальный страх, политическую апатию и пассивность.