От декларации о государственном суверенитете до провозглашения независимости Украины

В условиях такой неустойчивого равновесия каждая новая смена в политической жизни Союза и Украины могла иметь далеко значение. Огромный удар политической репутации украинских коммунистов нанесло внезапное отзыве Ивашка в Москву на должность заместителя Генерального секретаря ЦК КПСС. В связи с этим 11 июля 1990 он покинул пост Председателя Верховного Совета Украинской ССР. Всего через пять дней, 16 июля 1990 p., Верховный Совет Украинской ССР принял Декларацию о государственном суверенитете Украины вслед за аналогичным решением Верховного Совета Российской СФСР (11 июня 1990 p.). Принятие Декларации большинством в 355 голосов (при 4 «против» и 1 «воздержавшемся») была облегчена еще и тем обстоятельством, что значительная группа депутатов из числа коммунистов (63 человек) во дни выехали в Москву для участия в XXVIIIзьизди КПСС.

Согласно Декларации, Украинская ССР должна была приступить к созданию собственной финансовой системы, вооруженных сил и сил безопасности. ее положения впоследствии были дополнены другими решениями Верховной Рады (например решение от 30 июля о возвращении к 1 декабря 1990 в Украину всех солдат-украинские, служивших на других территориях СССР). Более того, после принятия Декларации демократическая оппозиция пыталась оказать отношениям Украины с другими республиками СССР межгосударственный характер. 29 августа 1990 представители Народного Совета и российские депутаты из блока «Демократическая Россия» подписали «Заявление о принципах государственных отношений Украины и РСФСР на основании декларации о государственном суверенитете». До конца 1990 Украина подписала двусторонние соглашения с Литвой, Латвией, Эстонией, Белоруссией, Узбекистаном и Казахстаном.

Параллельно с парламентским борьбой оппозиции на высшем ступени власти в Украине началось формирование политических партий «снизу», в октябре 1989 г. в Киеве и Львове было провозглашено создание партии «зеленых» и радикальной Украинской национальной партии. В начале марта 1990 во время выборов в парламент лидер Движения выступили с инициативой превратить Движение в отдельную политическую партию. Однако их призыв не нашел отклика на IVсесиьи Большого Совета Движения, и эта попытка осталась мертворожденной. 29-30 апреля 1990 съезд Украинского Хельсинского союза объявил о решении организации и создания на ее основе Украинской республиканской партии. СРП, которая впоследствии стала самой массовой и найорганизованишою среди предстали партий, объявил Левко Лукьяненко. Но не все лидеры УГС вступили в новую партию: Чорновил мотивировал свой отказ тем, что республиканская партия придерживается в своей организационной построении «большевистского» принципа демократического централизма и не допускает фракционности. Одновременно в лоне УПК развилась внутренняя оппозиция на базе всесоюзной «Демократической платформы в КПСС». Неудача с попыткой реформировать компартию изнутри привела к отделению оппозиционной группы и образование на ее основе Партии демократического возрождения Украины в декабре 1990 г. В том же месяце группа лидеров Руха и Народного Совета (Иван Драч и Дмитрий Павлычко) провозгласили образование Демократической партии. ее возглавил один из ведущих оппозиционных интеллектуалов, бывший диссидент Юрий Бадзьо. Осенью-зимой 1990 свои учредительные собрания провели также социал-демократы, крестьянские демократы, народные демократы и др. Все названные выше партии провозгласили о координации своих действий с Рухом. Наряду с левыми и центристскими партиями образовались крайние националистические партии, идеологически связывали себя с традициями освободительной борьбы 1940-1950-х pp. iкритикувалы Движение как слишком умеренный и коллаборационистский. Летом 1990 г. они объединились в Украинскую международную ассамблею (УМА).

Принятие Декларации о суверенитете и движения политических партий показали, что основные программные положения Движения выполнены. Второй съезд Движения (25-28 октября 1990) сформулировал новую программную цель получения самостоятельности Украины мирными методами. Вместе с тем йогодияльнистьнабралавидвертоантикомунистичногоспрямування: съезд запретил членство в Движении тем организациям, руководящий центр которых находился вне Украины (имелась в виду КПУ-КПСС).

Структурные изменения в украинском оппозиционном лагере показали формирования национального антикоммунистического блока. Кроме Руха, Народной Рады и вновь партий сюда вошли молодежные организации (Союз независимой украинской молодежи, Украинский студенческий союз, Студенческое братство, Демократический союз студенческой молодежи) и многочисленные организации национальных меньшинств в Украине. Они творили прообраз самоорганизующегося гражданского общества, возникшее в противовес коммунистической власти и привело к свержению социалистических режимов в 1989 г. в Польше, Чехословакии и Восточной Германии, подорвало коммунистическую монополию в трех балтийских республиках СССР, а в самой Украине оттеснили от власти коммунистов в трех западных областях (Львовской, Ивано-Франковской и Тернопольской). По своим основным характеристикам украинская оппозиция напоминала самые антикоммунистические движения в соседних республиках и государствах. Как и польская «Солидарность», украинский Рух был антипартократичним движением, возглавляемых харизматическими лидерами. Средний возраст чинов обеих организаций был 35 лет, и каждая из них пропагандировала абстрактные принципы справедливости, достоинства, демократии, равенства и свободы. Обе активно использовали национальный вопрос как фактор массовой мобилизации.

Но, в отличие от Польши и балтийских республик, в Украине сильно чувствовалась разница в уровнях национального сознания. Это было одной из основных причин, почему основанный в основном на интеллигенции Западной и Центральной Украины Движение не мог найти общего языка с массовым рабочим движением на Востоке (в основном в Донбассе. Лидер независимого профсоюзного движения Клебанов еще в декабре 1989 г. лично выступал против независимости Украины и внедрение государственности украинского языка. Среди большинства рабочих преобладала так называемая «колбасная идеология», выражавшаяся в обывательской лозунге: «мне все равно, какой будет государство, чтобы только была дешевая колбаса в магазине. Рабочим не удалось развить не только чувство национальной солидарности (как это было в Польше), но даже чувство солидарности своего класса. Это последнее обстоятельство отразилось в организации многочисленных и нередко конкурирующих между собой независимых рабочих профсоюзов. В целом рабочие Украины чувствовали недоверие к любой формы политической организации, что делало возможности их политической мобилизации очень проблематичными.

С другой стороны, та часть гражданского общества, которая объединяла национальные и демократические лозунги, также оказалась разобщенной и слабой. Новообразованным политическим партиям хватало организованности и дисциплины, их программы имели декларативный характер и к тому же не очень отличались друг от друга. Большинство партий была скорее группами, образовавшиеся вокруг одного-двух харизматичных лидеров, чем на основе совместно осознанных политических интересов. Редко какой из них удалось превысить за своей численности порог в 3 тыс. человек, необходимый для официальной регистрации партии. Общее количество членов всех некоммунистических партий в 1991 г. составляла всего 35-45 тысяч - слишком мало для мобилизации 52 млн. населения Украины. Одна из них не могла соперничать по этому показателю с КПУ, что на момент своего очередного съезда в декабре 1990 г. насчитывала 2,9 млн. чел. (Для сравнения: самая многочисленная среди оппозиционных партий СРП в июне 1991 насчитывала 8879 членов).

Большинство партий и неформальных организаций имела своей региональной базой Галичину. Но и сама Галичина неожиданно стала ареной острого межконфессионального конфликта. Поскольку Восточная и Южная Украина имела сравнительно небольшое число верующих, которые к тому же оставались лояльными к Русской православнойцеркви, возрождение Украинской автокефальной православной церкви происходило в основном в Западной Украине. В августе 1989 г. священник и верующие церкви св. Петра и Павла во Львове отказались от подчинения РПЦ и стали первой автокефальной общиной в Украине. Ирония ситуации заключалась в том, что в Галиции УАПЦ не имела за собойисторических традиций: до 1946 г. местное украинское население было поголовно греко-католическим. Чтобы помешать возрождению более опасной для них Украинской католической церкви, партийные органы и органы государственной безопасности предпочитали поддерживать УАПЦ в Галичине, одновременно препятствуя ее возрождению на Востоке и Юге Украины. Основным предметом спора стало право владения церковным сооружениями, и к тому времени принадлежали РПЦ (формально они были государственной собственностью. Споры между отдельными общинами верующих нередко перерастали в грубые столкновения. В сентябре 1990 года во Львове начала свое заседание трехсторонняя комиссия, составленная из представителей РПЦ, УАПЦ и УКЦ для урегулирования конфликта. ее работа периодически прерывалась тем, что одна из церквей в знак несогласия с позицией другой стороны покидала заседания.

Относительная слабость и разобщенность оппозиции не позволяли ей сыграть роль равноценного соперника КПУ в борьбе за власть. Она могла оказать эффективное давление «снизу» и добиваться нужных ей законодательных решений, но у нее не было ни сил, ни возможности проводить эти решения в жизнь или хотя бы контролировать их выполнение. Примером этого стали осенние события 1990 p., когда оппозиционные силы запланировали на 1 октября 1990 общеукраинский забастовку. Попытка оказалась неудачной из-за недостаточной подготовленности этой акции. Более успешным оказался страйк-голодовка студентов в Киеве 2-16 октября 1990 p., организованный киевской Украинской студенческим союзом и львовским Студенческим братством. Забастовка был поддержан массовыми демонстрациями, что в конце концов заставили Верховную Раду согласиться удовлетворить основные требования голодающих: отставка премьер-министра Виталия Масола, проведение новых парламентских выборов на многопартийной основе, национализация собственности КПУ и комсомола, отбывания призывниками военной службы на территории Украины, а также неподписания нового союзного договора. Но из всех требований была реализована только первая. Согласие коммунистической номенклатуры удовлетворить другие оказалась лишь хитрым маневром для прекращения забастовки.

Поздней осенью 1990 Украину, как и весь Союз, захлестнула отталкивающее антиреформаторська волна. Коммунистическое большинство Верховной Рады ввела ограничения на проведение демонстраций и уменьшила необходимый кворум депутатов для принятия решений в парламенте с 2 / 3 до 1 / 2 голосов, тем самым лишив Народный Совет такого эффективного средства блокировки парламентских заседаний, как бойкот. На улице были выведены военно-милицейские патрули. 7 ноября, во время очередного празднования годовщины Октябрьской революции, в Киеве была совершена провокация против радикального депутата и заместителя председателя УРП, бывшего диссидента Степана Хмары. «Группа 239» лишила его депутатского иммунитета, и Облако был арестован в парламенте.

Однако силы коммунистического большинства были подорваны расколом в ее рядах. Различия проявились в первую очередь между первым секретарем КПУ Станислав Гуренко и Леонидом Кравчуком, который после отъезда Ивашка в Москву был избран в конце июля 1990 Председателем Верховного Совета Украинской ССР. Если Гуренко сохранял лояльность к Москве, то Кравчук как председатель парламента проводил линию на реализацию Декларации о суверенитете. Разница четко проявилась в отношении к событиям 13-20 января 1991 p., когда центральная власть применила военную силу в Вильнюсе и Риге для противодействия сепаратистским настроениям в Литве и Латвии. Президиум Верховного Совета УССР решилась на беспрецедентный шаг - принял заявление об осуждении действий Москвы как нарушение государственного суверенитета двух балтийских республик. На февральском пленуме ЦК КПУ 1991 выступление Кравчука шокировал присутствующих: он защищал Верховную Раду от партии, требуя от коммунистов оставить иллюзию, что парламентом можно управлять из партийных кабинетов.

Позицию Кравчука поддержала группа партийной элиты из числа директоров крупных предприятий (Леонид Кучма, Владимир Следнев) и аппарата Верховной Рады (Иван Плющ, Николай Хоменко и др.). Появление группы «национал-коммунистов» сначала было воспринято с недоверием национал демократами, но довольно быстро им удалось завязать сотрудничество. ее результатом стало включение в всесоюзного референдума 17 марта 1991 о сохранении СССР как «обновленной федерации суверенных республик» дополнительного республиканского вопрос: «Вы согласны с тем, чтобы Украина была частью Союза Советских Суверенных государств на основе Декларации о государственном суверенитет Украины?» (Контролируемые оппозицией совета трех галицких областей включили еще и третий вопрос: «Вы хотите, чтобы Украина стала самостоятельным государством?»). Результаты референдума дали новую легитимизацию для национал-коммунистов »: хотя общественное мнение в Украине оказалась более консервативной, чем в других республиках (на первый вопрос утвердительно ответили 70,5% участников, тогда как население балтийских республик, Армении и Молдовы вообще бойкотировали референдум) , зато 80% выступило за укрепление государственной суверенности Украины.

Официальная Москва и официальный Киев трактовали результаты референдума каждый по-своему. Если Горбачев приступил к переговорному процессу с республиками о заключении нового союзного договора по формуле «сильный центр - сильные республики», то Кравчук и украинские «национал-коммунисты» предпочитали второй половине этой формулы («сильные республики»), считая нецелесообразным сохранение сильного центра . 18 апреля Кравчук организовал в Киеве встречу лидеров РСФСР, Белоруссии, Узбекистана, Украины и Казахстана в защиту своей позиции. В конце июня 1991 Верховный Совет Украинской ССР отложила обсуждение предложенного Горбачевым проекта нового союзного договора вплоть до сентября. Специальная парламентская комиссия должна была предварительно принять решение, не противоречат условия проекта Декларации о суверенитете.

Весной-летом 1991 p. yбаланси политических сил в Украине произошли новые изменения. После возникновения «национал-коммунистического» крыла фактически перестала существовать «группа 239». В марте 1991 г. Украине прокатилась волна шахтерских забастовок, которые на тот раз имели отчетливо политический характер: отставка Горбачева, роспуск Всесоюзного съезда народных депутатов и предоставления Декларации о суверенитете конституционного статуса. Впервые за долгие годы национальному движению удалось сблизиться с рабочим: 21-23 июня в Киеве образована Всеукраинский союз солидарности трудящихся («ВОСТ»). Союз, составленная в основном из рабочих, включила в свое руководство национально-радикальных депутатов Ларису Скорик и Степана Хмару.

Новые политические изменения означали не столько рост популярности украинского оппозиционного движения, сколько падение престижа центра и коммунистической партии. Появление «национал-коммунистического» крыла означала попытку более дальновидной части партийного руководства найти новую легитимацию своей власти, и таким внедрением в этот раз стало служение идее укрепления украинской суверенности. В этом украинские «национал-коммунисты» последовали позицию Бориса Ельцина и его сторонников из России, которые выдвинулись из старой коммунистической номенклатуры и твердо вели линию на суверенизацию РСФСР (пример балтийских республик был несколько другим, тут местные компартии объявили о своей независимости от КПСС - шаг, на который украинские коммунисты так и не смогли решиться.

Другим способом удержания у власти для коммунистов могло быть только возвращение к насилию и террору. К нему прибегла группа твердолобых коммунистов-консерваторов в Москве 19-21 августа 1991 Однако эта попытка оказалась слишком поздней: если в предыдущие десятилетия для преодоления реформаторских настроений достаточно было «верхушечного переворота» или ареста нескольких сотен оппозиционеров, то в августе 1991 г. путчистам пришлось иметь дело с сотнями тысяч людей, вышедших на улицу в Москве и других крупных городах. Среди защитников «Белого дома» в Москве (дома Верховного Совета РСФСР, где сосредоточился центр сопротивления мятежникам) была и так называемая «украинская сотня», стихийно сформирована из украинских Москвы и тех, кто прибыл в всесоюзной столице Украины в командировку или отпуск. им удавалось быть с сине-желтым флагом во всех критических пунктах противостояния.

Позиция Кравчука в те дни была очень осторожной. В отличие от главы российского парламента Бориса Ельцина, который возглавил противодействие путчистам в Москве, ему не приходилось залезать на танк и обращаться к многолюдного толпы. В 9 часов утра 19 августа представитель мятежников в Киеве генерал Варенников предупредил Кравчука: если в Украине будет обнаружен сопротивление путчистам, то он введет военное положение в республике и изменит ее руководство. Кравчук в своем заявлении по украинскому телевидению сделал вид, что события в Москве не касаются Украины, и призвал граждан соблюдать спокойствие и продолжать работать. Вместе с тем он призвал украинские политические партии к объединению ради защиты суверенитета Украины. Но его выступление по всесоюзному телевидению в тот же день был более благосклонным к мятежников (хотя Кравчук позже утверждал, что его текст был процензурований. По его словам, еще утром 19 августа он связался по телефону с Ельциным и заявил, что не будет поддерживать мятежников. Очевидно, что Кравчук старался сохранить свою власть при любом повороте событий (хотя, как оказалось позже, его фамилия значилось в списке лиц, которые должны были быть арестованы в Украине после победы путчистов. Iлише 21 августа 1991 p., когда поражение мятежников была уже очевидной, он официально осудил военный переворот.

Зато оппозиция пыталась активно противодействовать путча, призывая население быть готовым к всеобщей забастовке и гражданского неповиновения. Она добивалась созыва чрезвычайной сессии парламента, но их попытки были разблокированы только 22 августа. Сессия 24 августа проходила одновременно с массовой демонстрацией вне стен парламента. Как и в Москве, демонстранты во главе с лидерами Народного Совета внесли в Верховную Раду национальный флаг - символ разрыва со старым коммунистическим режимом и построения новой, национально-демократического государства. Под давлением снизу и при растерянности депутатов-коммунистов украинский парламент 346 голосами против одного провозгласил независимость Украины. Согласно предложению председателя Народной Рады Игоря Юхновского, провозглашение независимости должно было быть подтверждено отдельным референдумом 1 декабря 1991 Было провозглашено департизацию КГБ, министерства внутренних дел и органов прокуратуры. Кравчук заявил о своем отказе от членства в руководящих органах партии, a27 августа он вообще вышел из состава КПУ. 30 августа объявлен запрет деятельности коммунистической партии на территории Украины.

В тот же день в выступлении по всесоюзному телевидению Горбачев отчаянно заявил, что Союз не может существовать без Украины, а Украина не может существовать без союза. Он оказался прав лишь наполовину. 1 декабря 1991 90,3% участников референдума поддержали идею независимости Украины. Референдум был последним гвоздем, забитым в гроб Советского Союза. 8 декабря 1991 на встрече в Минске лидеры трех крупнейших республик - Борис Ельцин, Леонид Кравчук и председатель Верховного Совета Республики Беларусь Шушкевич - подписали соглашение о создании Содружества Независимых Государств и заявили, что СССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекратил свое существование .