Школа и образование в XIX в

Рядом с экономическим эксплуатацией, практикуемых помещиками и их доверенными, продовжався и культурный притеснение. Румынская верхушка на Буковине, равно как и польская в Галиции, не желала образованных крестьянских масс, в частности украинский, и поэтому не допускала в школах украинского языка. В 1780 г. на Буковине не было ни одной публичной школы, в 1788 г. их было уже 12 (две нормальные образцовые и 10 уездных), а в 1792 г. - 32 школы и запланированных было еще 28. Власть это оправдувала нехваткой украинских книг, хотя такие книги были в соседней Галичине. Зато она покровительствовала румынский язык в школе и давала деньги на выдачу школьных учебников на румынском языке.

В 1805 г. буковинские школы подчинено под надзор львовской польской римско-католической консистории, которая так повела дело, что в короткое время осталось только 15 школ, причем не было ни одной украинской, кроме частных т. н. дякивок, в которых дьяки учили читать кириллицу и гражданку1. В дальнейшем это состояние несколько поправился, однако в 1843 г. на Буковине было всего 25 школ, да и то преимущественно так называемые тривиальные школы, в которых учили только читать, писать и считать. Обучение велось на немецком, румынском или польском языках. Итак, село оставалось без должного образования, потому единственными учреждениями там - церковь и корчма. Подчинение буковинских школ римско-католической консистории постигло большой протест, поскольку Буковина была в основном православного вероисповедания.

Когда надзор над школами в 1850 г. приняла православная буковинская консистория во главе с епископом Евгением Гакманом (1793-1873), это состояние поправился, но решительный перелом в развитии школьного сделал аж государственный закон с 1868 г.

Приобщение Буковины к Галиции в начале не было полезным, ибо к румынизации примкнула еще и полонизация украинского населения, насаждался римо-католицизм. Но во второй половине того периода, когда выросло национальное сознание украинской Галичины и Буковины, такое приобщение оказалось полезным.

Буковина в Австрийской империи до 1848 г. считалась политическим уголком. "Спокойно и мирно было в нашем краю, - писал современник революционных событий Л. Ставфе-Симигинович в своих воспоминаниях .- В политической жизни принимали участие лишь отдельные единицы Об национальное движение должно было слышно ... Для тех немногих единиц, которые нарушали общественный покой только тогда, когда позволяли себе в корчме много, хватало тех нескольких полицейских, которые были на услугах общественных правительств ... Буковина была далеко отдаленная от всего, что означало большой мир, и поэтому терялась она среди других краями австрийской монархии ".