Из летописи Григория Грабянки. Почему Хмельницкий восстал на поляков. (Середина XVII века)
Разные летописцы считают, что причиной войн казацких был собор Брестский, ибо именно после него новообразованная уния внесла смуту среди православных, потому что тогда Наливайко первым восстал на поляков. Однако летописец польский Веспасиан Коховский показывает, как ляхи невыносимо тяжелое глумление над народом украинская исполняли над храмами божьими глумились, как силой брали у благочестивых имения их, а самих смертью наказывали, чести и власти лишали, даже в суд не допускали; как казаков всячески ожесточало , из всякой скотины и из пчел десятую часть брали. Если ты имеешь какую-нибудь зверя, то кожу господину отдай. Если ты поймал рыбу, дай определено на господина. Если казак в сражениях с татарами коня или оружия добудет, то тоже, мужик, дай немного господину. А худшим было то, что евреи новые и новые поборы придумывали и имения казацкие нельзя было держать, как бы кто только женщиной владел у себя дома, да и то не совсем. Если же случалось, что казак хоть чем согрешит, то такими карами его наказывали, что и плохие придумать не могли, и так уже, наказывая, самих себя превосходили, что неверных в этом уничижали ... Бог отплатил ляхам.
И вот как.
Года 1647 ляхи, придя с земли польской, стали постое в Чигирине и Черкассах и, как это всегда бывало, сильно жителей тех городов ожесточили. Вот тогда и Богдан Хмельницкий не одну надругательство стерпел от ляхов. Задолго до этого Михаил, отец Богдана Хмельницкого, своей отвагой завоевал благосклонность Ивана Даниловича, старосты чигиринского, и тот наделил его имением, прозванным, кажется, Суботов. С королевской службы вернувшись, Богдан Хмельницкий приехал в Субботов и начал его людьми заселять, надеясь, что большие заслуги отца перед Речью Посполитой и и его собственные, дают ему на это право, поскольку отец тот, будучи сотником Чигиринским вместе с гетманом Жолкевским за Речь Посполитую польскую на Цоцора головами руки, и там и он, взятый в плен, находился и оттуда казаки его на пленников татарских обменяли, да и после выкупа с конными отрядами на орду ходил, татар бил и языков к королю приводил, а года 1629 двух Кантемиров заживо королю привел (от них король немало узнал о тайных турецкие помыслы о ляхов), за что и находился у него в милости великой, ибо был от природы сообразительным и в науке языка латинского искусным. Король, заметив сообразительность казака, взял его к себе за советника и когда задумал туркам отплатить за перебитую войну с Московией, что ее вел года 1635 под Смоленском, то, помимо сенаторов, еще и с ним советовался и большой отряд морской со всеми пушками под его оруд отдал. Ко всему этому зависть имея (это когда уже вернулся из королевского двора на землю предков), а равно завидуя и на заселенную слободу, подстароста Чаплинский за счет Хмельницкого богатеть задумал и в тех городах фундуватися захотел, поэтому он старости чигиринском Ивану Даниловичу донес. "Не приходится, - сказал он, - простому человеку села и подданных иметь". Иван же Данилович послушал и приказал то село забрать и Чаплинском передать. Увидел все то Хмельницкий, вспомнил свои заслуги перед короной польской и обиделся, что вместо чести имеет надругательство от Чаплинского терпеть. "Ляхи, - сказал, - нас, казаков, ожесточают, да еще не умерла казацкая мать!" Услышав об этих словах Чаплинский и приказал взять Хмельницкого и бросить в темницу, а сына Хмельницкого, Тимофея, повелел посреди Чигирина двумя киями бить. Почувствовал Хмельницкий, что ничего тщетно помощи ждать, и не знал, что делать, и бог обратил к милосердию сердце женщины Чаплинского, она умолила мужа своего, и тот приказал Хмельницкого с тамници уволить; так вышел Богдан на волю с надеждой на время. Только и сказал: "Еще жив Господь и казацкая не умирала мать! Не все Чаплинский забрал, когда саблю в руках имею!" Не только над Хмельницким, но и над всеми казаками ляхи надругательство оказывали. Хотя казаки королю польскому Владиславу о случившемся и писали в челобитной, и тот, и казаков и ляхов жалея, считал, что они не ведают, что творят ..,. Услышав о всех народ на Украину и, словно воды весенние, начал стекаться в Хмельницкий на Днепровские поймы; и поскольку на Запорожье не мог войско собрать (через охрану, которая состояла из солдат во главе с полковником Лядские и была поставлена среди запорожцев), хотя и видел, как дело на лад идет, однако несколько раз коронному гетману отписал, где на Чаплинского жаловался и в суд судиться просил; и не только суда, ответа не дождался. Поэтому и к татарам удался. Но сначала всех солдат польских и немцев-наемников (что заставой на Запорожье стояли) истребил, а уже потом отправил гонца в Крым к хану Ислам-Гирея. Хан именно имел гнев на короля (тот не заплатил оговоренного выкупа), однако не хотел меча поднимать, хотел знать, ради чего битву начинать. А впереди него стоял со своим отрядом мурза Тугай-бей »воин славный и невыразимое отважный, не всегда подчинялся хану, и со своими татарами в отдельном наделе проживал. На него шутку хан рукой показал и велел его пригласить на помощь. А перед этим, как раз год прошел, казаки Тугай-бея и его орду хорошо побили. Вспомнив все, Тугай-бей сначала рассердился на казаков, как на недругов своих, а затем, полагаясь на удачу, согласился помочь казакам и договорился с ними о месте, где казаки начнут бой с ляхами. Гонец привез Хмельницком добрые вести.
Года 1647 ляхи, придя с земли польской, стали постое в Чигирине и Черкассах и, как это всегда бывало, сильно жителей тех городов ожесточили. Вот тогда и Богдан Хмельницкий не одну надругательство стерпел от ляхов. Задолго до этого Михаил, отец Богдана Хмельницкого, своей отвагой завоевал благосклонность Ивана Даниловича, старосты чигиринского, и тот наделил его имением, прозванным, кажется, Суботов. С королевской службы вернувшись, Богдан Хмельницкий приехал в Субботов и начал его людьми заселять, надеясь, что большие заслуги отца перед Речью Посполитой и и его собственные, дают ему на это право, поскольку отец тот, будучи сотником Чигиринским вместе с гетманом Жолкевским за Речь Посполитую польскую на Цоцора головами руки, и там и он, взятый в плен, находился и оттуда казаки его на пленников татарских обменяли, да и после выкупа с конными отрядами на орду ходил, татар бил и языков к королю приводил, а года 1629 двух Кантемиров заживо королю привел (от них король немало узнал о тайных турецкие помыслы о ляхов), за что и находился у него в милости великой, ибо был от природы сообразительным и в науке языка латинского искусным. Король, заметив сообразительность казака, взял его к себе за советника и когда задумал туркам отплатить за перебитую войну с Московией, что ее вел года 1635 под Смоленском, то, помимо сенаторов, еще и с ним советовался и большой отряд морской со всеми пушками под его оруд отдал. Ко всему этому зависть имея (это когда уже вернулся из королевского двора на землю предков), а равно завидуя и на заселенную слободу, подстароста Чаплинский за счет Хмельницкого богатеть задумал и в тех городах фундуватися захотел, поэтому он старости чигиринском Ивану Даниловичу донес. "Не приходится, - сказал он, - простому человеку села и подданных иметь". Иван же Данилович послушал и приказал то село забрать и Чаплинском передать. Увидел все то Хмельницкий, вспомнил свои заслуги перед короной польской и обиделся, что вместо чести имеет надругательство от Чаплинского терпеть. "Ляхи, - сказал, - нас, казаков, ожесточают, да еще не умерла казацкая мать!" Услышав об этих словах Чаплинский и приказал взять Хмельницкого и бросить в темницу, а сына Хмельницкого, Тимофея, повелел посреди Чигирина двумя киями бить. Почувствовал Хмельницкий, что ничего тщетно помощи ждать, и не знал, что делать, и бог обратил к милосердию сердце женщины Чаплинского, она умолила мужа своего, и тот приказал Хмельницкого с тамници уволить; так вышел Богдан на волю с надеждой на время. Только и сказал: "Еще жив Господь и казацкая не умирала мать! Не все Чаплинский забрал, когда саблю в руках имею!" Не только над Хмельницким, но и над всеми казаками ляхи надругательство оказывали. Хотя казаки королю польскому Владиславу о случившемся и писали в челобитной, и тот, и казаков и ляхов жалея, считал, что они не ведают, что творят ..,. Услышав о всех народ на Украину и, словно воды весенние, начал стекаться в Хмельницкий на Днепровские поймы; и поскольку на Запорожье не мог войско собрать (через охрану, которая состояла из солдат во главе с полковником Лядские и была поставлена среди запорожцев), хотя и видел, как дело на лад идет, однако несколько раз коронному гетману отписал, где на Чаплинского жаловался и в суд судиться просил; и не только суда, ответа не дождался. Поэтому и к татарам удался. Но сначала всех солдат польских и немцев-наемников (что заставой на Запорожье стояли) истребил, а уже потом отправил гонца в Крым к хану Ислам-Гирея. Хан именно имел гнев на короля (тот не заплатил оговоренного выкупа), однако не хотел меча поднимать, хотел знать, ради чего битву начинать. А впереди него стоял со своим отрядом мурза Тугай-бей »воин славный и невыразимое отважный, не всегда подчинялся хану, и со своими татарами в отдельном наделе проживал. На него шутку хан рукой показал и велел его пригласить на помощь. А перед этим, как раз год прошел, казаки Тугай-бея и его орду хорошо побили. Вспомнив все, Тугай-бей сначала рассердился на казаков, как на недругов своих, а затем, полагаясь на удачу, согласился помочь казакам и договорился с ними о месте, где казаки начнут бой с ляхами. Гонец привез Хмельницком добрые вести.
Українська (UA)
Русский (RU)